Соломон Крид. Искупление | страница 76



– Это называется облицовкой, – пояснил шеф. – Никакой краски, но очень качественная полировка, затем прозрачный лак. Снижает сопротивление. Чертовски жаль потерять такой экспонат. Я сам хотел на нем полетать.

Соломон подумал про зеркало в церкви, про мимолетное ощущение того, что отражение – чужое, а зеркало – дверь и незнакомец стоит на пороге. Самолет на фото, снятый на взлетной полосе среди пустыни, отполировали так, что в нем отражались земля и небо.

– Возможно, я так и попал сюда, – проговорил он.

– Вы теперь думаете, что были на этом самолете?

– Нет, я имел в виду другое…

Он умолк, покачал головой. Мысли не складывались в целое, бежали вразнобой. Затем сменил тему:

– Мистер Морган, вы пилот?

– Я? Ну да. Говорят, те, кто живет у моря, все поголовно моряки. Ну, вроде того. А здесь все пилоты. Я был в резерве ВВС, девятьсот сорок четвертая эскадрилья, наземная команда. Часть Ф-шестнадцать, в которой я служил, теперь здесь, на Боун-Ярд – так мы зовем складскую часть аэродрома. К нам прибывает много старых машин. Часть – на ремонт, остальные на хранение. Климата суше не сыскать, а значит металл не корродирует, а пустыня здесь каличе. Вы же знаете, что это такое?

– Карбонат кальция. Естественный цемент.

– Именно. То есть самолеты можно ставить просто на землю, и не нужно мостить бетоном огромную площадь. У нас целые эскадрильи «Б – пятьдесят два» стоят двадцать лет, и ни единой трещинки в земле. Но жаль-то как! Такие птички должны летать, а не торчать на земле, собирая пыль.

– А как они оказались здесь?

– Результат своевременной идеи, – ответил Морган. – Основная медная жила истощилась к концу Второй мировой. Военным нужно было где-то складировать излишки, а городу требовались рабочие места. Билл Кэссиди – дедушка Эрни, нынешнего мэра – и предложил расширить аэродром.

– Билл – сын Джека Кэссиди?

– Внук.

– Крепкая династия, – заметил Соломон.

– Это уж точно.

– Но все когда-нибудь кончается.

– Вы это о чем? – вздрогнув, спросил Морган.

– У мэра нет детей.

– А-а… ну да, нет.

После этого шеф полиции замолчал, и Соломон занялся разглядыванием проносящегося за окном: сувенирных лавок, пустых стоянок, конюшни с кроваво-красными постройками и транспарантом, обещающим «трекинг по пустыне» и «поездки на дилижансе к историческому кладбищу». За дорогой находился кораль; из-за ливня лошади жались под крышей. Затем в поле зрения проскользнула шахта: терриконы вздымались на усыпанных каменным крошевом горных склонах за высокой изгородью со спиралями Бруно наверху. У подножия терриконов неслись дождевые потоки, ливень барабанил по крышам заброшенных строений; закрытые ворота с надписью – «Опасно! Работает шахта! Проезда нет!» – тонули в лужах.