Это нехорошо.
Манера Эви держаться спокойно обманывала многих, кто считал ее не такой проницательной, какой она была на самом деле, но Уиллу-то было известно, что у нее ум, как у хорошего судьи – острый, пытливый, но склонный к подозрительности. Эта последняя черта появилась у нее совсем недавно, и Уиллу было необходимо учесть это в своих расчетах.
– Я же тебе говорил, я пообещал Алеку во все вникнуть, – ответил он с простодушной улыбкой. – Но я не преувеличивал, сказав, что все, что важно для тебя, важно и для меня.
– Я рада, – отозвалась Эви, и улыбка осветила ее лицо.
Эта робкая, благодарная улыбка заставила Уилла почувствовать себя полнейшим мерзавцем, и он тут же дал себе обещание, что как только закончит расследование, тут же сделает пожертвование ассоциации, какое только сможет. Ну и Алек, конечно, тоже, – надо же поддержать работу Эви в Сент-Маргарет, если только это место не окажется центром страшного заговора. Уилл опасался такого возможного исхода. Он попытается огородить Эви от больших неприятностей, но она никогда не простит ему шпионажа, ведь правда рано или поздно всплывет наружу.
– Давай присядем, я объясню тебе, как мы занимаемся делами поподробнее, – предложила Эви. И тут же прижала руки к груди. – Ох, извини, я неучтива! Хочешь чаю? Я могу сходить на кухню и попросить миссис Рафферти приготовить чай.
Уилл с улыбкой покачал головой.
– Я думал сводить тебя в «Гантерз», когда мы тут закончим, – сказал он. – После вчерашних событий я хотел бы угостить тебя.
Но едва эти слова слетели с его языка, Уилл понял, что предложение Эви дало бы ему отличную возможность быстро осмотреть письменный стол Боумонта. Но ее печальная улыбка почти возместила его промах.
– Ты явно забыл о том, что я не могу поддаться соблазну съесть мороженое, – вздохнув, напомнила она.
– Я никогда ничего не забывал, Эви, – спокойно проговорил капитан Эндикотт.
Это была простая, но шокирующая правда. Долгие годы его военной жизни заслоняли нежные чувства к Эви. Но теперь, вновь оказавшись рядом с ней, Уилл понял, что она всегда была с ним, в глубине его сердца, терпеливо ожидая, когда он вспомнит о своей подруге. Каким-то таинственным образом в трудные военные годы она стала для него маяком – невидимым, но всегда напоминающем о мирных счастливых днях.
Эви доверчиво смотрела на него широко распахнутыми глазами, веря каждому его слову. Невероятное желание поцеловать девушку захлестнуло Эндикотта, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заключить ее в объятия и не испробовать на вкус сладость ее губ в надежде на то, что их любовь по-прежнему жива.
