И вот однажды поздно вечером, а может быть, даже уже и заполночь, они — все четверо — постучались к нему в номер. И когда он открыл дверь, дружно опустились перед ним на колени и хором произнесли заранее заготовленную фразу:
— Учитель! Научи нас, как жить!
Прошло много лет. И вот однажды — уже в Москве — столкнулись на улице Паустовский и Гроссман. Разговорились. Вспомнили Гайдара и Роскина, которые не вернулись с войны. Вспомнили Ялту. И Паустовский сказал:
— А помните, Василий Семенович, как мы пришли к вам тогда вчетвером, ночью?..
Гроссман улыбнулся. А потом задумался и как-то вдруг погрустнел.
— Да, — сказал он. — Тогда мне казалось, что я знаю, как надо жить. А теперь…
Он вздохнул.
— Теперь не знаю.
Два столба с перекладиной
Рассказывала Вера Михайловна Инбер.
В молодой веселой компании, встречавшей новый 1917-й год, они стали забавляться гаданьем. Гадать решили по Пушкину, благо оказалось в том доме замечательное его издание: весь Пушкин — стихи, поэмы, драмы, проза, письма — всё в одном томе. Суть гаданья состояла в том, что каждый называл — наугад — страницу и строку. (Или пару строк.) Скажем, так:
— Страница 218-я, 6-я и 7-я строки сверху.
Раскрывали однотомник на указанной странице, находили указанные строки, читали:
Но я другому отдана
И буду век ему верна.
В ответ раздавался громогласный хохот, поскольку юная красотка, которой выпали эти строки, супружеской верностью, как это было хорошо известно всей компании, как раз не отличалась.
Кому-то вышло:
Не гонялся бы ты поп за дешевизной.
Хохот — еще пуще: случайно угаданная строка и на этот раз комически совпала с характером или каким-то поступком того, кто ее загадал.
Особенно бурное веселье вызвали доставшиеся кому-то строки:
Ох, отвяжись, я знаю только то,
Что ты дурак, да это уж не ново.
Но вот очередь угадывать свою судьбу дошла до Цветаевой.
Она так же произвольно — беспечно, наугад — назвала страницу, строку. И ей выпало:
…два столба с перекладиной.
Хозяйка должна разливать чай!
Лиля Юрьевна Брик рассказала однажды о своей ссоре со Шкловским.
Не помню, то ли это было какое-то заседание редколлегии «Нового ЛЕФа», то ли просто собрались друзья и единомышленники. Происходило это в Гендриковом, на квартире Маяковского и Бриков.
Шкловский читал какой-то свой новый сценарий. Прочитал. Все стали высказываться. Какое-то замечание высказала и она.
— И тут, — рассказывала Лиля Юрьевна, — Витя вдруг ужасно покраснел и выкрикнул: «Хозяйка должна разливать чай!»
