А какой счастливой она была, когда папа катал ее на спине и рассказывал всему миру о своей прекрасной принцессе. Он так часто называл ее «писаной красавицей», что иногда ей приходилось краснеть. «Зарумянилась», — говорила тогда Нэнни Рей.
Папа даже превратил дом в надежный волшебный замок, специально для нее и мамочки. Он нанял охранников, повсюду установил фонари и сигнализацию. Он говорил, что это ради их безопасности.
И каждый вечер перед сном он укрывал ее теплым светлым одеялом с кружевами. Засыпая, она чувствовала на себе его взгляд и видела только счастливые сны — о волшебницах, сказочных пони и дворцах, полных леденцов и белых роз. Иногда среди ночи она просыпаюсь, а папа сидел у ее кроватки и любовался ею. Если она спрашивала его, что он делает, он отвечал: «О, просто смотрю на моего маленького ангелочка». Потом он пел ей любимую песенку, классическую песню Леона Рассела: «Давным-давно в стране далекой я полюбил тебя…». Папочка говорил, что эту же песенку он пел маме, когда они повстречались.
Это была сказочная жизнь Кэссиди, и никто не сможет разрушить ее, пока папочка будет рядом.
* * *
Сегодня Кэссиди была слишком возбуждена, чтобы спать.
Услышав, что мама наконец вышла из комнаты и спустилась по лестнице, Кэссиди тихонько закрыла дверь спальни и на цыпочках пошла по паркету к кровати. Она откинула одеяло, забралась в постель и сразу оказалась в мягкой теплоте.
Внизу играла музыка, слышались смех и разговоры, до нее долетал тонкий запах сигарет и сигар.
Кэссиди всегда было трудно заснуть во время пышных приемов, которые устраивали родители. Но волновалась она не из-за шума гостей. Часто девочка пробиралась в свое тайное укрытие — за спальней в холле, наверху лестницы. Оттуда она могла видеть все до мелочей — наряды женщин, платья, туфли, особые сумочки (Нэнни Рей называла их футлярами), а еще ей нравилось разглядывать людей, на которых были самые яркие украшения. Этих женщин всегда сопровождали мужчины, которых Кэссиди видела по телевизору или в кино — старые и молодые, высокие и низкие, толстые и не очень. Они выглядели так же величественно, как их дамы.
Для Кэссиди самым приятным в тайном подсматривании было то, что она могла сравнить и убедиться, что ее мамочка — самая красивая, как бы ни были хороши другие женщины. Ей нравилось смотреть, как Лана спускалась по лестнице, нарядная и красивая, как принцессы из сказок, что читала ей каждый вечер Нэнни Рей.
