– Отставить, бойцы! – грозно рыкнул Машков, выглянув из шеренги. – Чай, не на политзанятиях. Вводная вообще-то! Продолжайте, Семен Степанович.
– Нет, сразу все сведения мы докладывать в Москву не станем. У нас еще кроме этого задание важное, для которого нужно жить и действовать. Литерный. Нужно мне самому удостовериться, а не только верить словам этого вашего рыжика Ганса.
– Он Хельмут, – поправила радистка.
– Мне все равно.
– Что предлагаете, Семен Степанович? – спросил Машков.
– Можно просто «Степаныч». Разрешаю. Не командный голос и положения устава отрабатываем. Давайте определим наиболее важные сведения и поочередно из разных точек и в разное время сбросим их в Центр. Радиопеленгаторы не должны засечь выход в эфир шифровки Лизы, если каждая из них будет короче тридцати секунд. Так?
– Степаныч, ну, ты прям не паровозник, а матерый диверсант РДГ! – недоуменно усмехнулся сержант. – Когда успел так поднатореть?
– Меня два дня такие спецы мучили и не давали спать, что я, наверное, в самом Берлине смог бы арбайтен, – выпалил Сергачев и засмеялся.
Бойцы тоже захохотали, пока серьезная Пешкова не вставила свое:
– Только не выход в эфир, товарищ техник-лейтенант, а место выхода могут засечь фрицы, успев сузить круг допуска. Извините!
– Точно, девонька. Именно так. Какая информация наиболее ценная и первоочередная? «Крот» в Москве, бутафория литерного или координаты Ставки Гитлера? Ваши мнения.
– Конечно, логово этого хрена! – сразу выпалил Шишкин. – Чего тут обсуждать, когда наша авиация уже сразу сможет после сообщения вылететь и разбомбить его бункер в пух и прах?!
– Верно, боец! Литерный еще подождет, потому что я должен своим глазом удостовериться в его бесперспективности, да и бомберы наши пока больше не прилетят, выбросив меня, – рассуждал вслух Сергачев, похаживая перед шеренгой разведчиков.
– Дык… они, видать, теперича вообще успокоятся, думая, что ночным налетом уже уничтожили грызуна. А это всего-навсего оказалась мельница горящая! – предположил Машков.
– Так оно. Насчет времени выхода в эфир и некоторых условностей мы с Судоплатовым договорились еще на Большой земле, – Сергачев посмотрел на Пешкову, – я тебя, Лиза, посвящу в них сейчас. Слава богу, что не мне теперь придется работать с рацией! «Крыса» в недрах НКГБ подождет, никуда не денется.
– А сколько этот враг успеет нанести вреда, вы об этом подумали? – неугомонная Пешкова вновь проявила свою патриотическую чуткость. – Пока мы тут думаем да рассуждаем, этот предатель может много плохого сделать. Ведь так?
