– Так же. Ты же знаешь, нам, патрулям, выдают стандартные комплекты.
– Значит, итого четыре выстрела «фаустпатрона», четыре шашки, два станковых, две бронемашины, шесть мотосредств и полторы сотни солдат. Было бы стыдно и позорно не взять русских диверсантов такими силами! Время уходит, литерный в трех километрах от нас, опасно держать бой вблизи объекта.
– Согласен. Что предпримем?
– Разворачивай свою машину передком к мельнице, я свою выставлю вон с той стороны, мотоциклы со светом фар и пулеметами между бронемашинами. Отвлекаем огнем, пусть пара-тройка твоих солдат подберется с другой стороны к зданию, ветер, кажется, оттуда… И запалят покрышки. Шашки забросать нужно на второй этаж. Затем под прикрытием бронемашин пойдем вплотную, пробьем те ворота и дверь… видишь? Возле мукомолки. Ударим с гранатометов и запустим штурмовую группу внутрь.
– Хорошо, Манфред, всегда считал тебя опытным воином!
– Так я успел неплохо повоевать во Франции и Бельгии, дорогой мой Дитрих. Есть кое-какой опыт.
– А если они сверху закидают машины гранатами?
– Ты думаешь, их у них бесконечное множество? Выдохлись уже, это же видно. Давай не будем затягивать процесс. Помогу тебе, так уж и быть, коллега-смежник!
– Благодарю, Манфред. За мной станется.
– На выход.
– Удачной охоты, дружище!
– И тебе, дорогой.
– Клюге, ко мне…
* * *
– Командир, я на восточную сторону… Там какие-то терки, смотрю, намечаются.
– Давай, старшина. Я тут пока поупражняюсь. Береги патроны… и себя. Ты мне еще нужен, Васюков. Ох, как нужен, братишка!
– Взаимно, лейтенант. Живы будем – не помрем! Все… Убег.
Неупокоев дождался, когда боец скроется из виду за лабиринтом лестниц, переходов, сложенных мешков и прочей мельничной атрибутики, потом скривился от боли и застонал, перестав сдерживаться при подчиненном. Он убрал с левого бока руку, поднес к лицу. Липкая теплая кровь на ладони показалась малиновым киселем, в который он залезал маленьким мальчиком в деревне у бабушки, отчего невольно высунулся язык, чтобы лизнуть пальцы. Затылок ныл, налившись свинцом, в глазах плыли круги, какая-то игла застряла в теле, невыносимо укалывая бок. Схлопотал пулю буквально пять минут назад, а крови уже море вытекло.
– Точно, старшина, живы будем – не умрем! Повоюем еще… – Лейтенант зубами разорвал ИП, сунул сверток бинта в рану, ремень ослабил и снова затянул его, но уже выше, зажав затычку.
Рядом доски прошили крупнокалиберные пули станкового пулемета, грозя зацепить и защитника. Неупокоев пополз по стапелям внутренней системы ходов мельницы в сторону, волоча «МГ-42» с последней лентой. На той стороне башни трещал ППШ Васюкова, посылая во врага короткие очереди. За старшину лейтенант не волновался – опытный разведчик умел беречь патроны и при этом метко бить противника, выжидая наиболее удобные моменты. Знал, как часто нужно менять позиции, маскироваться, находить лазейки, казалось бы, в безнадежных ситуациях. Да и сам лейтенант, будучи почти самым молодым в группе, хоть и имел достаточный опыт, но командовал подразделением недавно.
