Вечеринка явно задалась. Хороший виски, завладевший измотанными в течение рабочего дня телами, настроил всех на бесшабашное веселье. Тосты полились один остроумнее другого. Портной зашёл в кабинет, дабы одеться и потихоньку ретироваться. В этот момент перед ним стремительно возникла помощница Лиля. Семён не успел опомниться, как почувствовал горячий поцелуй. Он попробовал было дёрнуть «стопкран», включить тормоза с помощью дежурного выражения «не надо, что вы себе позволяете», но Лилина уверенность, нежные движения языка, которые он ощутил у себя в ухе, не оставляли шансов. «Молчи, молчи, я так давно ждала этой минуты…» Она настолько естественно подстроилась под его туч-новатое тело, что начальник, позабыв враз обо всех своих железных правилах, не смог устоять. Оказалось, Лилия помнила почти все его шуточки, её умиляло в нем сочетание полноты и быстроты и резкости движений, озорные глаза. Но ведь есть много молодых и интересных…
— Сёмочка, мне, кроме тебя, никто не нужен. Я себя знаю. Ты дашь фору любому из этих недоразвитых самовлюблённых желторотых пижонов.
Первой жертвой отношений с Лилией стала домработница. Пряча глаза, Портной выплатил ей полугодовое жалованье, обещал всегда и во всем помогать.
Сложнее было разорвать отношения с Инной. Однако неизбежность этого шага являлась очевидной. Роман с Лилией набирал обороты, и расчувствовавшемуся Портному не хотелось омрачать его недомолвками и нечестностью. Семён ощущал себя полнейшей сволочью, хотя вроде и не имел каких-либо обязательств. А к Инниной преданности он привык и воспринимал её как нечто само собой разумеющееся.
Портной назначил ей встречу в ресторане. Инна выглядела замечательно: белоснежная, идеально сидящая блузка подчёркивала её природную красоту — здоровую, загоревшую кожу, некрашеный густой чёрный волос, красивую линию шеи и груди. В ушах золотились аккуратные золотые серьги — они стоили недорого, но это был один из первых подарков Семёна, и Инна подчёркивала, что дорожит им. Но, судя по тревожному взгляду, у неё было какое-то предчувствие. Любимые Сёмой ямочки на щеках, появлявшиеся одновременно с робкой улыбкой, то и дело пытались обратить на себя его внимание.
Он не любил этих тягостных разговоров и объяснений, как школьник, да и вообще любой человек, уличённый во вранье, не любит обсуждать противный самому себе, но уже совершённый поступок Поэтому Портной, чувствуя, что вот-вот раскиснет и от этого будет ещё хуже, сходу обрушил на подругу заранее подготовленные фразы. Отведя взгляд погрустневших и повлажневших больших, а потому особенно выразительных карих глаз куда-то в пол, и бессмысленно передвигая положенный перед ней учтивым официантом нож, Инна не стала устраивать ему никаких сцен, даже попыталась скрыть своё огорчение, пожелала удачи и ни в чём не корила. Семён вручил ей банковскую карточку: «Здесь положено на твое имя пять тысяч, ежемесячно капают небольшие проценты, которые можно снимать. В жизни всякое бывает. Не злись на меня, прости и звони в случае возникновения любых проблем; чем могу, всегда помогу».
