Валентину Петровичу враз стало легче. Он посмотрел на часы, которые тоже были на месте. Без пяти десять. Прошло минут пятьдесят. Телефоны — он с радостью нащупал их. Фух, оба на месте, но отключены. Бумажник? Бумажника в кармане не оказалось, но это было самой малой из всех возможных потерь. Макарцев приподнялся и тут же увидел свой выпотрошенный кожаный кошелёк, валявшийся двумя ступенями ниже лестничной площадки. Карточки, пластиковое удостоверение — всё это тоже оказалось не тронуто. Кроме денег.
Валентин Петрович почувствовал, что улыбается. Как замечательно, это всего лишь банальное ограбление! Да и денег на самом деле украли всего ничего — четыре сотни долларов и рублями тысяч двадцать, не больше. Не повезло этим гадам похитителям, не знали они, что, несмотря на высокий уровень доходов и состоятельность, с наличностью Макарцев предпочитает дел не иметь — у него всё на счетах. Валентин Петрович ещё раз с удовольствием убедился, что его продуманная осторожность в очередной раз сослужила ему добрую службу. Оставалось принять ещё одно решение: вызывать милицию или не вызывать, сообщать кому-то об инциденте или нет?
Природная правильность подсказывала, что нужно, как положено в таких случаях, заявить о нападении. Но что это даст ему лично? Масса хлопот, ненужных объяснений, расспросов, необходимость встреч с какими-то следователями, которые могут оказаться не очень приятными, колоссальные потери времени и нервно-эмоциональное напряжение. От одной этой мысли Макарцеву уже стало не по себе. Он поднялся и отметил, что тут, случись беда, долго можно проваляться, пока тебя найдут. Лестничный проём, отделённый от остальной части дома холодным тамбуром, которым изредка пользовались курильщики, оказался весьма безлюдным местом в весьма густонаселённой высотке.
Не успел Валентин Петрович включить первую из моби-лок, как она запела — настойчиво и отчаянно.
— Валентин Петрович, ты где находишься? — голос начальника службы безопасности звучал так же, как если бы часы показывали не десять вечера, а десять утра.
— Рядом с домом, а что? — Макарцев не смог скрыть невольно появившиеся в его голосе тревожные нотки.
— Подскочи на минутку — дело важное.
— Да, конечно.
«И что за манера такая, хоть бы из приличия спросил, удобно мне или нет. В конце концов, я не его подчинённый, и время далеко не рабочее», — Валентин Петрович утешительно бурчал себе под нос, вызывая дежурную машину; а что ещё оставалось делать?
