Мама и папа взяли тайм-аут. Меня не трогали и на дочерние чувства не давили. Вечер и весь следующий день прошли спокойно.
А утром второго дня меня разбудила перепуганная горничная.
– Что случилось, Мэри? – спросила я сонно. На часах было только восемь.
– Мисс София, вас внизу ожидает молодой человек. Говорит, очень срочно.
Я тут же подскочила на кровати с криком:
– Скорее! Мое домашнее платье!
И побежала умываться. Так быстро я еще не одевалась. В голове стучало молоточком: «Роберт приехал ко мне. Теперь все будет хорошо».
С мамой и папой мы оказались в гостиной одновременно. Я слетела с лестницы, как вихрь.
– Роберт! – воскликнула я, бросаясь к нему, ничего не видя вокруг, только любимое родное лицо.
– Софи, немедленно остановись! – резкий окрик мамы заставил меня споткнуться.
Я остановилась, не добежав до Роберта пары ярдов. Роберт улыбался, но глаза оставались тревожными.
– Мама, папа, – очнулась я, – позвольте вам представить мистера Роберта Уайта.
– Мы с ним помолвлены, – добавила я, гордо вскинув голову.
Роберт поклонился:
– Миледи Нордвик, милорд…
Я подошла к Роберту и взяла его под руку, ощутив напряженные, словно каменные, мышцы предплечья.
– Ну, это мы еще посмотрим, – холодно произнес отец, не отвечая на приветствие, потом перевел высокомерный взгляд на Роберта и процедил сквозь зубы: – Юноша, позвольте пригласить вас в кабинет. Ты, София, (меня пригвоздили ледяным взглядом) останешься тут.
Роберт ласково отобрал у меня свою руку (к слову сказать, я цеплялась за нее, как утопающий за спасательный круг, мне казалось: стоит только выпустить его руку и Роберт исчезнет навсегда). Они с папой прошли в кабинет и плотно закрыли за собой дверь. Мама осталась со мной в гостиной. Я стояла посреди комнаты и не могла даже присесть, так меня колотило от страха. Сердце стучало как ненормальное.
Прошло минут десять тягостного ожидания. О чем папа и Роберт говорят друг с другом? Из-за дубовых створок ничего не было слышно. Наконец двери кабинета открылись. Упрямо сведенные брови Роберта и искаженное гневом лицо отца сказали мне все. Глаза любимого были полны боли и отчаяния.
– Роберт? – пискнула я хрипло, протягивая руку. Тот обхватил ее обеими ладонями и поднес к губам. Он весь дрожал от напряжения. Я смотрела в серые блестящие глаза и слезы закипали в моих.
– Я надеюсь никогда больше вас не увидеть, молодой человек, – грубо произнес папа. – Софи, отойди от него. Мистер уже уходит.
