«В поединке мечей поможет не сила, а свобода сознания. Знай, что разум изначально лишен мыслей и подобен незатемненному зеркалу. Когда возникает мысль, появляется тень. Когда возникает тень, зеркало затемняется. Темное зеркало теряет способность отражать, и ты не сможешь почувствовать своего противника. Очисти зеркало – и в нем увидишь тень врага, не открывая глаз», – приговаривал ронин, поколачивая его палкой на тренировках.
Ратмир чувствовал волнение чужой, хищной воли и плавно перемещался вбок, готовый в любой миг уклониться от выпада и ответить быстрой атакой. Он привычно укротил дыхание, заставив себя дышать размеренно и легко. Но и Тень, заподозрив опасность, не спешил, пытаясь понять причину непривычного спокойствия противника.
«Отсутствие покоя в сердце порождает волнение, которое не дает проявиться мастерству. Истинной победы можно добиться лишь тогда, когда спокоен разум».
Да, вот он, черный силуэт вестника света, до того черный, что темнее самой темноты. Ратмир «видит» его с закрытыми глазами, чувствуя, как изменился мир, после того как он нащупал нужное состояние разума: живые и неживые предметы, слившиеся с мраком, начали проявляться в новом ощущении мира, подобные призрачной лунной ряби, состоящей из множества бликов, образовавших разные фигуры. Они не имели четких границ и норовили слиться в сложные узоры, штрихи, округлости и углы одной необъятной картины.
Когда Ратмир рассказал об открывшемся видении, Рю звонко хлопнул в ладоши, как делал всегда, если ему удавалось что-то сложное. Так он благодарил духов, присутствовавших при большой удаче. Потом, разумеется, напустил на себя важный вид.
«Занимайся до конца своих человеческих возможностей. Только тогда ты разбудишь свою безграничную силу, только тогда твое сердце станет бесстрастным. Зеркало сознания станет ясным, и настанет великое время чудес меча. Танцуй на цветах пустоты».
Переливающийся силуэт противника осторожно сдвинулся вбок. Тень решил обойти его и ударить в спину, воспользовавшись укрытием из темноты. Глупый противник – легкая добыча. Ратмир расхохотался, представив, как насадит на лезвие этого пустобреха.
Счастливая дрожь в пальцах, сжимающих оружие, упругая ненависть в мышцах послушного тела. Есть ли на свете музыка слаще крика побежденного врага, подыхающего в муках у твоих ног? Вот под какую мелодию я станцую на цветах его вывернутых наизнанку внутренностей…
Мир живой лунной ряби померк, фигуры и силуэты медленно слились с мраком.
