– Ничего машинка, только не везде пройдет, не надейтесь. – Два мужика с интересом осматривают Гришину машину. – Но агрегат хорош, хорош!
А она действительно была хороша. Гриша мечтал о ней несколько лет, даже не верил, что она может ему достаться, – слишком дорого она стоила, слишком прекрасна и по-хорошему функциональна, словно прирученное могучее животное, она была. Огромные растопыренные колеса с агрессивным, рвущим землю протектором; высокая, стройная посадка, такая, что можно было не бояться камней на лесных дорогах; кузов на тонну груза, куда можно было погрузить пару лосей или дюжину подвыпивших друзей, – и при этом милая улыбчивая морда, созданная вызывать симпатию у хозяина и прохожих.
Побегав год в поисках машины, кредита, схемы оплаты, Гриша совсем было разочаровался в себе и окружающих. И как часто бывает – в момент полной неудачи вдруг что-то щелкнуло в мироздании, и сразу получилось всё – приятель, чью машину Гриша не раз любовно оглаживал, решил продавать свою двухлетку, цена оказалась не слишком высока, и банк, который по сути враг всего живого, предложил хорошие условия по кредиту. Так что через неделю ошарашенной беготни Гриша уже ловил на себе завистливые взгляды мужчин различного возраста.
Он тогда изо всех сил крепился, чтобы не повесить на шею золотую цепь в полпальца толщиной, а того хуже – галстук ценой долларов в несколько сот, не стал злым клоуном, прячущим за темными очками пустые глаза, выезжать на встречную и подрезать неловких «жигулят». Лишь трудно было порой сдержать ползущую на лицо улыбку. Слишком ему нравилась его новая машина. Слишком уж ярко среди суматошливых будней представлял он себе, как чудесно он поедет на ней на любимый Север, как она будет взбираться на горы и переползать через болота, как сделает его еще более свободным и независимым ни от кого в очередной безудержной попытке познать, вдышать в себя труднообъяснимое счастье, которое с первой поездки на Белое море он угадал в жемчужных сумерках, расцветших над коварною лаской северной морской воды.
Он теперь и не мог точно вспомнить – когда это случилось, что послужило толчком. Мутная социальная жизнь, в которой он, скорее по привычке, чем от острой необходимости, барахтался, стала совсем невыносима. Все обманывают всех – в другой, более жесткой формулировке это звучало гораздо эротичней. «Ах, попробуйте сельди, какая чудесная сельдь! – Жеманно топорщились желтые губы над пластмассовой банкой с содержимым, пойманным, замороженным химически, химически посоленным и для радости потребляющих обогащенным капелькой эссенции из пробирки с надписью “Укроп, идентичный натуральному”. – Какая нежная, ароматная сельдь!»
