Они обнимались. Обнимались! И вот теперь Эмма осознала. Она никогда не обнималась после занятий сексом. Никогда. Она легонько оттолкнула Стоуна.
Он повиновался, перекатившись на бок. Но не слишком далеко. Подперев голову одной рукой, Стоун положил ладонь другой руки на бедро Эммы. Такое непринужденное и собственническое прикосновение.
Ну конечно, он ощущал себя собственником, памятуя о том, что случилось несколько минут назад. Совершенно не стесняясь своей наготы, Стоун улыбнулся.
– Привет.
– Привет.
Ну почему он оказался таким сексуальным и привлекательным? Судя по всему, Господь несправедливо распределил свои дары между представителями сильного пола, отсыпав Стоуну больше, чем остальным. И если она когда-нибудь окажется перед вратами рая, то непременно спросит Всевышнего, почему так получилось.
Но пока у нее было слишком много дел на земле.
Эмма перекатилась на живот, но Стоун успел закинуть на нее ногу, чтобы удержать. Эмма посмотрела на него.
– Один вопрос, – беззаботно произнес Стоун.
Эмма чувствовала себя пригвожденным булавкой насекомым, но все же сдула с лица волосы и постаралась ничем не выдать своего смятения.
– Какой?
– Ты расслаблена?
– Отпусти.
– Еще пару секунд назад ты была более чем расслаблена. Ровно до тех пор, пока не поняла, что обнимаешь меня. И вот тогда тебя снова охватило напряжение.
Он был совершенно прав.
– А теперь позволь мне встать.
Нога Стоуна тотчас же соскользнула с ее бедра.
– Извини.
Прекрасно. Он обиделся. Но с этим она разберется позже. Выбравшись из постели, Эмма поняла, что вся ее одежда осталась в гостиной. Вот почему она любила, чтобы секс был быстрый и в полной темноте.
Перекатившись на спину и заложив руки за голову, Стоун наблюдал за Эммой из-под полуопущенных ресниц.
Он ничем не выдал того, что творится у него на душе. Только вот он лежал на постели в чем мать родила, являя взору Эммы всего себя.
Проклятье! Нельзя же быть настолько открытым. Развернувшись, Эмма нашла одну из рубашек Стоуна и накинула на себя. Ее мать наверняка перевернулась сейчас в гробу.
«Господи, дорогая, ты могла бы довольствоваться Спенсером. Этот парень хирург, и он не включает свет».
Закатив глаза, Эмма направилась к двери. Стоун, лениво развалившийся на кровати, вдруг оказался рядом с ней и взялся за ручку. Прежде чем Эмма смогла произнести хоть слово, он распахнул дверь, словно совершенно не собирался ее удерживать.
Эмма заглянула ему в глаза.
Стоун улыбнулся. Улыбка эта получилась не такой широкой и беззаботной, как обычно.
