Стоун пожал плечами.
– Дай догадаюсь. Ты вновь посетил «Мудиз бар энд грилл», где тебя поколотили разъяренные посетительницы?
Уголки губ Стоуна дрогнули, и он испустил вздох.
– Я помогал Ти Джею в восхождении на гору, и так уж вышло, что наш клиент оказался идиотом.
– Мне кажется, ты должен быть внимательнее к клиентам и не допускать таких, как этот, до рискованных экскурсий.
– Мы пытаемся, но они каким-то образом умудряются нас обмануть.
– Хм.
Стоун искоса посмотрел на Эмму.
– Послушай, даже тебе приходится лечить худших из людей.
– Да, но при этом я не вверяю им свою жизнь. Что случилось?
– Мы были связаны одной веревкой. Он ее отпустил и во время падения ударил меня по голове. Ему повезло, что у меня быстрая реакция. Я сумел его поймать, иначе мы оба истекли бы кровью. Или и вовсе погибли бы.
Эмма ошеломленно смотрела на Стоуна. Его привлекательная внешность и невероятное обаяние, которым он обладал в избытке, заставляли ее забыть, насколько легко его недооценить.
Она его недооценивала.
Ведь он только казался праздным прожигателем жизни, хотя на самом деле совсем таковым не являлся.
– Я правда не сплю со Спенсером, Стоун.
– Больше не спишь.
– Больше не сплю, – кивнула Эмма. – Не знаю, почему испытываю необходимость сообщить тебе это, но это правда. И уж коль скоро я так разоткровенничалась, скажу, что у меня не было секса целых девять месяцев.
– Долго.
– Когда воздержание достигло отметки «шесть месяцев», я перестала испытывать в нем необходимость.
– Как это возможно?
– Я девушка. Мы не думаем о сексе круглосуточно семь дней в неделю, как вы, парни.
– Мы не думаем о нем по двадцать четыре часа в сутки. От силы двадцать.
Эмма усмехнулась.
– Я пыталась убедить себя в том, что секс не так уж хорош, как мне казалось.
Стоун потянул Эмму за руку и усадил рядом с собой на диван.
– Со мной он будет очень хорош.
О господи!..
Стоун придвинулся ближе. Потом еще ближе.
– Скажи еще раз, зачем ты целовала Спенсера.
– Чтобы понять, проскочит ли между нами искра.
Ладони Стоуна легли на руки Эммы, и он медленно и решительно потянул ее к себе.
Он смотрел на ее губы из-под отяжелевших век, и пробежавшая по спине Эммы дрожь предвкушения поселилась в самых чувствительных уголках ее тела, которых оказалось больше, чем она помнила.
Гораздо больше.
Эмма чувствовала прикосновение груди Стоуна к своей, чувствовала силу, с которой он удерживал ее подле себя. Он по-прежнему смотрел на ее рот, а потом закусил нижнюю губу, как если бы ему стоило немалых усилий держать себя в руках.
