– Думаю, со мной все будет в порядке.
Эмма вскинула бровь, словно хотела заставить его сказать правду.
– Энни вам расскажет, – со вздохом произнес Стоун.
– О том, что вы являетесь добровольным членом поисково-спасательного отряда и что вас вызвали вытащить парня, который сорвался со скалы и повис на страховочном тросе? О том, как он запаниковал, когда вы почти подняли его на поверхность, и спихнул вас с почти пятидесятифутовой высоты? Да, она мне рассказала. Но вы могли бы сделать это и сами.
Стоун бросил взгляд на Энни, которая вдруг принялась озабоченно хлопотать возле плиты.
– И кстати, покраснение, что я вижу вокруг некоторых ран, свидетельствует о том, что вам необходима доза антибиотика.
– Вы сказали, что я выгляжу хорошо.
– Это было несколько дней назад. Теперь все иначе.
Эмма дождалась, пока Стоун начнет покрываться потом, а затем покачала головой.
– Вы свалились со скалы и боитесь уколов?
– Черт возьми, да.
Эмма поднялась из-за стола и направилась к Стоуну. Тот попятился и тут же уперся спиной в дверь.
Стоун поморщился, а Энни захохотала.
– Осторожнее, – произнесла Эмма, не замедляя шага. – Ребра. – Она сунула руку в сумку.
О господи! Стоун представил в руках Эммы шприц, и его кожа стала липкой от испарины, а желудок болезненно сжался. О нет, он этого не выдержит. Если только она не разденется перед ним в качестве анестезии.
– Мне не нужно…
Не сводя со Стоуна взгляда, Эмма вытащила из сумки… бутылочку с лекарством.
– Таблеток вы тоже боитесь? – невинно спросила она, в то время как Стоун начал подозревать, что на самом деле ничего безобидного в ее действиях нет и не было.
Энни снова захихикала.
– Клянусь Богом, – пробормотал Стоун, бросая на нее сердитый взгляд.
Эмма легонько стукнула его бутылочкой по груди. Очень интересно. Ему кажется, или она действительно стала слишком часто к нему прикасаться?
И что еще более важно – делала ли она это намеренно? Стоит узнать поточнее. Поэтому Стоун еле заметно подался вперед.
Зрачки Эммы расширились.
Отлично.
Ноздри задрожали.
Еще лучше.
Если бы они были дикими животными, все это означало бы любовные игрища. Стоун накрыл лежащую на его груди руку Эммы своей.
Она посмотрела на их сплетенные вокруг бутылочки с лекарством пальцы, а потом подняла глаза. Ее дыхание изменилось.
Оно стало чаще.
Почувствовав, что и его собственное дыхание стало прерывистее, Стоун решил закончить проверку. К тому же было и без того ясно, что Эмма так же остро ощущает его присутствие, как и он – ее.
