Девчата устроились отдельно от хлопцев. Гафийки, Стефки, дочери вчерашних батрачек, будут учиться крепко, основательно, так же, как и трудились от зари до зари с малых лет. Одеты в простенькие, сукенки,[5] сшитые старательным, но несведущим в модах деревенским портным. Рядом с ними — парни в пиджачках грубого сукна, неуклюжие, стеснительные, а в глазах крутое упрямство — выучимся. И действительно выучатся: будущие молодые интеллигенты, они будут верно служить народной власти. Все старше, чем положено для первого курса: по три-четыре года украла война.
Несколько горожанок держатся более независимо. Они и одеты получше.
— Учитесь и помните, что дорогу к знаниям вам открыл народ, — так закончил свою речь декан.
Прошло всего пять дней занятий. И это собрание было первым для сотни парней и девчат. После приветствий представителей общественных организаций декан предложил выбрать старостат.
— Загребального старостой! — выкрикнул кто-то из демобилизованных.
— Товарищ Загребальный, встаньте, пожалуйста, — попросил декан.
Поднялся широкоплечий хлопчина с медалями за Варшаву, Вену, Берлин. Руки по швам, подбородок гордо вскинут:
— Старший сержант Загребальный!
Все засмеялись, и студент виновато объяснил:
— Простите, не привык я еще по-гражданскому.
— Ладный из тебя староста получится, товарищ старший сержант, — с удовольствием отметил декан. — А кого тебе в помощники определим? Может, дивчину? Девушек ведь здесь большинство, им и власть…
В аудитории установилась тишина. Ребята раздумывали, поглядывали на соседей. В самом деле, кого?
— Иву Менжерес! — предложили из девчоночьих рядов.
— Кто назвал кандидатуру Менжерес — встаньте.
Поднялась высокая белокурая студентка. Смело затараторила:
— Она все вступительные экзамены сдала на «отлично». И товарищам помогала, если кто чего не знал.
Потом по просьбе декана поднялась Ива Менжерес. Она оказалась худенькой стройной темноглазой дивчиной. На белоснежную блузку легла тугая русая коса. А взгляд из-под бровей настороженный, дерзкий. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не та неприступная холодность, которую, казалось, источала вся ее фигурка.
— Благодарю за доверие. Но это не для меня…
— Почему? — удивился декан.
— Я поступила в институт, чтобы учиться, а не на собрания время тратить.
Студенты зашумели:
— Смотри ты какая!..
— И где только росла?
— Комсомолка? — спросил секретарь комсомольского бюро.
— Нет, — отрезала девушка.
— Примем, — добродушно улыбнулся секретарь.
