— Николай Иваныч, французский язык! Приехали, во французскую землю приехали! — радостно бросилась она к мужу.
Николай Иванович спал, прислонившись к уголку и держа руку на револьвере, который лежал у него на коленях. Жене нужно было потрясти его за плечо, чтобы он проснулся. Он открыл глаза, быстро вскочил на ноги и, уронив на пол револьвер, испуганно спрашивал:
— Опять разбойник? Где он?
— Какой разбойник! Мы приехали во Францию. Французский язык… Может быть, это уж даже Париж.
— Не может быть! Тогда надо спросить. Что же ты! Спрашивай… Хвастайся французским языком.
Глафира Семеновна высунулась из окна и крикнула проходившей французской бородке:
— Месье… Кель статион? Пари? Иси Пари?
— Oh, non, madame. Paris est encore loin. A Paris nous serons le matin, — послышался учтивый ответ.
— Что он говорит? — осведомился Николай Иванович.
— Нет, нет, не Париж. В Париж мы приедем еще утром.
— Однако ты все понимаешь.
— Еще бы! По-французски я сколько угодно. У нас в пансионе француженка была настоящая, — похвасталась Глафира Семеновна. — Вот написано — пур ля дам, вон — пур ле месье… Вон — бювет. Тут можно выпить желающим.
— Так я, Глаша, с удовольствием бы выпил. Спроси, сколько минут стоим.
— Нет, нет. А на кого ты меня оставишь? Я боюсь. А вдруг опять разбойник?
— Да разбойник, должно быть, в немецкой земле остался. Неужели же его через границу пропустили? Наконец, ты можешь со мной вместе выйти.
— Кондюктер! — опять закричала Глафира Семеновна. — Комбьен минют иси?
— Seulement deux minutes à présent, madame. Il vous reste deux minutes.
— Me ну вулон буар…
— Да, буар… Буар вен руж, а то так бир, — прибавил Николай Иванович и тут же похвастался перед женой: — Все хмельные слова я отлично знаю.
Кондуктор протянул руку и сказал:
— Vous voulez prendre du vin rouge? Donnez Moi de l’argent, monsieur. Je vous apporterai tout de suite.
— Что он говорит, Глаша?
— Сам принести хочет нам вина. Комбьян пур бугель?
— Deux francs. Dépêchez-vous, madame, dépêchez-vous[6].
— Как, тоже депешу надо? — спросил Николай Иванович. — И здесь по телеграфной депеше?
— Да нет же, нет. Давай ему скорей денег. Давай два французских серебряных четвертака. Скорей, скорей.
— Вот! — Николай Иванович, сунув кондуктору деньги, прибавил: — Тут труа четвертак. Пусть на труа франк. А я думал, что и здесь, как в Неметчине, все надо по телеграфу, когда кондуктор упомянул про депешу-то, — отнесся он к жене по уходе кондуктора.
— Да нет, нет. Он не про депешу упомянул, а сказал — депеше ву, то есть поторопитесь. Здесь французская земля, здесь этого нет.
