Такой красной он свою подругу не видел никогда в жизни. Как только она поняла, что произошло, как тут же смертельная бледность сменилась алым румянцем, залившим ее щеки буквально в одно мгновение. Это тоже оказалось ужасно смешно, но еще смешнее было ее выражение, когда она стояла с разведенными руками, растопыренными пальцами, уставившись сама на себя, а ее лицо словно кричало: «Что же это такое вообще происходит?!!»
— Тебе надо бы… ну-у… — начал, было, он, но она подняла указательный палец, который дрожал от напряжения, и предупреждающе ткнула им в его сторону.
— Заткнись! Ни одного слова! Ни единого! И если кто-то узнает об этом… хоть кто-то, я превращу тебя… превращу тебя в…
— Унитаз! — не выдержал он и прыснул со смеху. Сдерживаться больше не было никаких сил.
«Вот тебе и конец, Гарри Поттер!» — мелькнула мысль, когда она выхватила палочку. Но даже тогда он не мог остановиться, отвернувшись в сторону и квохча, как большая черная курица.
Однако она всего лишь прочитала на себя экскуро и медленной походкой направилась в сторону Дансфорда.
— Гермиона! — крикнул он, взвалив метлу на плечо и кидаясь за ней следом. — Погоди, Гермиона!
— Чего тебе?! — бросила она. — Ты уже успел продемонстрировать свое остроумие.
— Не стоит туда возвращаться. Я серьезно. «Королевский дуб» — гостиница наполовину для магов. Лучше не светиться лишний раз там, где нас могут узнать.
Она остановилась.
— И что теперь прикажешь делать? Мне нужно принять душ!
— Я понимаю, — он снова улыбнулся, но тут же спрятал свою улыбку. — Садись, я тебя подвезу, сейчас мы быстро найдем маггловский отель.
— Нет уж! Хватит с меня метел на сегодня!
— Гермиона! Ну хватит обижаться. В конце концов, я же предупреждал тебя, что ничем хорошим это не кончится.
Она посмотрела на него исподлобья. Он не сомневался, что благоразумие в ней возьмет верх, но уж слишком велико было предыдущее смущение, которое до сих пор еще до конца не прошло.
— Пообещай, что не будешь лихачить!
— Миона, я и не собирался, вообще-то.
— Не мионкай! Пообещай!
— Хорошо, обещаю, обещаю.
Он взобрался на метлу, ожидая, что она пристроится сзади, но она неожиданно сказала: «Подвинься», убирая его руку, и села спереди, боком, обняв его за талию и уткнувшись лбом в грудь. Он бережно окружил ее своими руками, перехватившись поближе, выпрямив спину, и осторожно погрузил подбородок в ее густые волосы.
— Я подумала, что нам ведь придется еще много искать, — вдруг принялась объяснять она, когда он поднял метлу в воздух, — сидя сзади, я ничего не увижу. Попробую так.
