— Не делай из меня дурочку, Эдуард! — Ее голос стал резким. — Ты можешь сказать этим джентльменам то, что говорил мне много раз. Твои теории…
— К несчастью, это всего лишь теории. А теперь будь умницей и иди домой.
— Делла нуждается во мне. — Напряжение в голосе усилилось.
— Но, дорогая… — Доктор казался испуганным.
— Ты ведь знаешь, что значила для меня Ленор… — Голос миссис Казалис дрогнул.
— Разумеется. — Психиатр метнул предупреждающий взгляд на Эллери и инспектора. — Она многое значила и для меня. Успокойся, иначе ты заболеешь.
— Эдуард, ты же помнишь, что говорил мне…
— Я сделаю все, что могу. Ты должна успокоиться. — Он обнял жену, и она постепенно перестала всхлипывать.
— Но ты не пообещал…
— Думаю, ты права — тебе незачем идти домой. Делла действительно будет в тебе нуждаться. Воспользуйся комнатой для гостей, дорогая. Я дам тебе лекарство, которое поможет заснуть.
— Обещай мне, Эдуард!
— Обещаю. А сейчас я уложу тебя в постель.
* * *
Когда доктор Казалис вернулся, у него был виноватый вид.
— Мне следовало распознать начало истерики.
— Я только приветствую добрый старый взрыв эмоций, — улыбнулся Эллери. — Кстати, доктор, о каких теориях упоминала миссис Казалис?
— О теориях? — Инспектор Квин быстро обернулся. — У кого тут есть теории?
— Ну, полагаю, что у меня, — ответил доктор Казалис, садясь и протягивая руку за сандвичем. — Что эти парни там делают?
— Обследуют террасу и крышу. Расскажите мне о ваших теориях, доктор. — Инспектор взял одну из сигарет Эллери, хотя никогда не курил сигареты.
— Очевидно, в Нью-Йорке у каждого имеются одна-две теории, — улыбнулся доктор Казалис. — Убийства, совершенные Котом, естественно, не могли не заинтересовать психиатра. Хотя я не располагаю вашей информацией…
— Она многого не добавит к тому, что вы прочли в газетах.
Казалис усмехнулся:
— Я как раз хотел сказать, что отсутствие информации ничего не меняет. Мне кажется, джентльмены, вы не правы, применяя в этом деле обычную тактику расследования. Вы сконцентрировали внимание на жертвах — это разумная методика в обычных делах, но абсолютно неверная в этом. Здесь вам следует сосредоточиться на убийце.
— Что вы имеете в виду?
— Разве не правда, что между жертвами нет ничего общего?
— Ну?
— Что их пути никогда не пересекались?
— Насколько мы можем судить, никогда.
— Помяните мое слово — вы не обнаружите ни единой точки соприкосновения. Семь жертв кажутся не связанными между собой, потому что так оно и есть. Связь могла возникнуть, лишь когда убийца закрыл глаза, открыл телефонный справочник, скажем, на семи любых страницах, решив прикончить сорок девять человек из обозначенных во второй колонке на каждой странице.
