Он был столь же не приспособлен к жизни, как и мумифицированная старуха в ее гробнице, в центральном особняке.
Эллери отложил в сторону Библию, которую нашел на книжной полке, и повернулся к пишущей машинке, с укоризной глядевшей на него.
* * *
Через два часа Эллери проанализировал, что он сумел намолоть на своей писательской «мельнице». Помол оказался каменистым, и гора родила мышь.
Две страницы и одиннадцать строчек на третьей, с многочисленными поправками в форме рядов буквы «X» и тремя вариантами подобранных слов. В общем, похвастаться нечем. В одном месте, где он собирался написать «Санборн», у него по ошибке получилось «Ванхорн». А его героиня, которая на двухстах шести страницах производила впечатление вполне разумной и эмансипированной, вдруг превратилась в пожилую даму-экскурсовода.
Он разорвал на мелкие куски результаты двухчасовой работы, зачехлил пишущую машинку, набил трубку, налил себе скотч и вышел на веранду.
Теперь мелкий дождик сменился сильным ливнем. Бассейн напоминал луну, а сад сделался черной губкой. Но на веранде было сухо, он сел в легкое плетеное бамбуковое кресло и принялся следить за военными действиями дождя.
Он заметил водную бомбардировку на северной террасе центрального особняка и долгое время ограничивался простым наблюдением, без какой-либо цели, только чтобы отвлечься от тревожных предчувствий и передохнуть. Особняк был темен, как его мысли, и если старуха еще не уснула, то включила свет. Любопытно, не сидит ли она, подобно ему, во мраке и о чем она думает…
* * *
Эллери не смог бы ответить, долго ли он просидел на веранде. Но когда это произошло, он уже стоял, а его трубка, усыпанная пеплом, лежала на полу.
Он уснул, и что-то его разбудило.
Дождь по-прежнему лил, и сад был похож на болото. Издалека доносились раскаты грома.
Но потом он снова услышал это, и звук пробился сквозь шум ливня.
Это был не гром.
Это был гул мотора проехавшей неподалеку машины. Она приблизилась к центральному особняку с юга, со стороны гаража Ван Хорнов. И остановилась. Это был родстер Говарда.
Кто-то пытался разогреть застывший мотор, протирая его тряпкой и короткими всхлипами нажимая на акселератор. Эллери решил, что сидящий за рулем, кем бы он ни был, плохо разбирается в машинах.
Кем бы он ни был.
Конечно, это должен быть Говард.
Говард.
Когда машина проехала несколько шагов и наполовину скрылась под навесом, мотор заглох.
Говард.
До Эллери донесся унылый всхлип стартера. Мотор не был выключен, и через какое-то мгновение стартер перестал всхлипывать. Потом дверь родстера открылась и, судя по звуку, кто-то спрыгнул на гравиевую дорожку. Темная фигура торопливо обошла машину и подняла ее верх. А затем на мотор упал тонкий луч света.
