— Мне нельзя приносить деньги самой. Я могу послать своего представителя. Но пойти должен лишь один человек. Если я сообщу в полицию или попытаюсь уговорить кого-нибудь пронаблюдать за встречей, он об этом узнает и примет меры. Сделка не состоится, а он позвонит Дидсу в офис и обо всем ему расскажет.
— Где он назначил встречу и когда?
— В номере 1010 отеля «Холлис»…
— О да, — прервал ее Эллери. — Это на верхнем этаже.
— Завтра, в субботу, в два часа дня. Человек, пришедший с деньгами, увидит, что дверь в номер 1010 не заперта. Он сказал, что нужно будет войти в комнату и дождаться его звонка с дальнейшими инструкциями.
Говард и Салли посмотрели на Эллери с такой тревогой, что он отвернулся, встал и направился к озеру, пройдя несколько шагов по его берегу. Дождь прекратился, облака чудесным образом рассеялись, а птицы вернулись на прежнее место. После дождя воздух стал свежее, но все вокруг было пропитано влагой.
Эллери снова подошел к ним:
— По-моему, вы намерены ему заплатить.
Салли растерянно поглядела на него.
— Намерены заплатить? — огрызнулся Говард. — Но ты же в этом никогда не участвовал, Эллери.
— Участвовал. Я хорошо знаком с шантажом и шантажистами.
— А что еще мы можем сделать? — воскликнула Салли. — Если мы не заплатим, он отдаст письма Дидриху!
— Вы твердо уверены в том, что сохранили все в тайне от Дидриха? И он ни о чем не подозревает?
Они не ответили. Эллери вздохнул:
— Вот в чем чертовщина, когда ты имеешь дело с шантажом. Салли, вы собрали двадцать пять тысяч долларов?
— Они у меня. — Говард порылся в нагрудном кармане своего твидового пиджака и достал простой, продолговатый, весьма объемистый конверт. Он передал его Эллери.
— Это мне? — безучастным тоном осведомился мистер Квин.
— Говард не позволит мне пойти и, я думаю, сам не отправится в отель, — прошептала Салли. — Слишком опасно, и у него от нервного напряжения может начаться очередной приступ амнезии. И тогда нам обоим крышка. К тому же нас знают в городе, Эллери. А если нас заметят…
— Вы хотите, чтобы я завтра сыграл роль вашего посредника?
— Вы согласны?
Она устало вздохнула, словно из надутого шара вышли последние капли воздуха. Все ее эмоции уже были на пределе — и гнев, и стыд, и чувство вины, и даже отчаяние.
«Они оба совершенно не представляют себе, чем завершится встреча. Но потрясение не пройдет для нее даром. Она не вернется к прежнему, это выше ее сил. Теперь все, от начала до конца, зависит от Дидриха. А он никогда не узнает, и в будущем она, возможно, станет с ним счастлива. А вот ты, Говард, проиграл. Ты проиграл, сам того не понимая, когда пытался выиграть».
