— Этот конверт, Салли, — Эллери постучал по своему карману, — был отправлен по почте в Райтсвилле и проштемпелеван в субботу, в половине шестого вечера. Всего через пару часов после того, как получил первые двадцать пять тысяч. А значит, шантажист, получив конверт в «Апем-Хаус», сразу пошел на почту. Разве похоже, что он позволит вам спокойно вздохнуть до своего третьего звонка с требованием нового взноса?
— Ну, может быть, он перестанет нас шантажировать, — вспыхнула Салли. — Может быть, он поймет, что у нас ничего больше нет, и перестанет. А может быть, он… может быть, он вообще скоро умрет!
— А как по-твоему, Говард? — осведомился Эллери.
— Деньги не должны лежать в камере хранения. — Говард отодвинул стакан со скотчем.
— Тогда платить придется тебе.
— Да!
И Салли подтвердила:
— Мы должны.
Эллери похлопал пальцами по животу и спросил:
— Но чем вы будете платить?
Говард с силой швырнул стакан с виски в камин. Он с грохотом разбился о кирпичную кладку, и осколки разлетелись, словно россыпи бриллиантов.
— Как бриллианты, — пробормотал Говард. — Если бы они у нас были.
— Салли, — Эллери встревоженно наклонился к ней, — в чем дело?
— Я вернусь через минуту, — очень странно ответила Салли.
Выйдя из коттеджа, она бросилась бежать. Мужчины пристально смотрели, как она пробежала вдоль бассейна, затем по террасе и скрылась в особняке.
Говард покачал головой:
— Я даже не подозревал, что он позвонит сегодня утром, — и тут же без всякой связи виновато добавил: — Прости, что так вышло со стаканом, Эллери. Мне жаль. Я повел себя как мальчишка. — Он взял другой стакан и налил в него новую порцию скотча. — Нужно загладить это преступление.
Эллери заметил, что он выпил виски до последней капли.
Говард не глядя отвернулся.
Вскоре на террасе появилась Салли. Ее рука была прижата к правому карману жакета. Теперь она не торопясь, размеренным шагом двинулась по террасе и через сад. Однако на веранде коттеджа снова заспешила и громко хлопнула дверью.
Говард не сводил с нее глаз.
Она протянула ему правую руку.
С нее свисало бриллиантовое ожерелье.
— Я достала его из сейфа.
— Твое ожерелье, Салли?
— Оно мое.
— Но ты не можешь продать свое ожерелье!
— Я уверена, что выручу за него двадцать пять тысяч. Должно быть, Дидс заплатил за него все сто. — Она повернулась к Эллери: — Хотите на него взглянуть?
— Оно великолепно, Салли. — Эллери остался на месте и не взял его.
— Да, такое красивое. — Ее голос звучал твердо. — Дидс подарил его мне в первую годовщину нашего брака.
