— Но хоть что-то ты сообщить можешь? — не сдавалась я. — Хоть какую-то мелочь… Или намек… Что угодно!
Некоторое время Агата размышляла. Я видела, что она действительно хочет помочь, я читала это в ее эмоциях. К моему глубокому разочарованию, после долгого молчания няня глубоко вздохнула. Поняв, что от нее я ничего не добьюсь, уже хотела выйти, как до меня донесся голос Агаты:
— Могу сказать тебе только одно. — Я остановилась и с жадным вниманием посмотрела на нее. — Ты родилась не в Валенсии. — Я нахмурилась, а она продолжила: — Я привезла тебя сюда из Лорена.
Название места показалось мне знакомым, и довольно быстро я сообразила, откуда оно мне известно.
— Но ведь Лорен — столица Селендрии, — слегка недоуменно сказала я. — Это государство темных эльфов…
Агата ничего не сказала, и только тут до меня дошло.
— Моя мать была эльфийкой? Да?
Агата мрачно повернулась ко мне спиной и отправилась к своему креслу и корзине с рукоделием, но я уже и так поняла ответ и теперь пыталась осознать услышанное. Потом подбежала к зеркалу, висевшему на стене у шкафа с одеждой. С особым вниманием я осмотрела свои уши и даже подергала за них.
— Но ведь я выгляжу как человек! У меня неострые уши, и…
Я запнулась. Типичные черты внешности темных эльфов были мне известны — заостренные уши, высокий рост как у мужчин, так и у женщин, бледная кожа, врожденная худоба, которую не победят чревоугодие и лень… Да за исключением ушей я как раз похожа на них! Всем похожа!
— Эльфийские полукровки не могут выглядеть наполовину человеком и наполовину — эльфом, — тихо сказала Агата, словно подслушав мои мысли. — Полукровке всегда достается внешность либо человека, либо эльфа, и поэтому их не всегда легко отличить от чистокровных. Ты выглядишь как человек, Корделия, это у тебя от отца. Но черты лица тебе достались от матери.
Я оторвалась от зеркала.
— Да? — шепотом спросила я. — Ты можешь об этом сказать?
— Да. На это моя клятва не распространяется. Я не могу ничего сказать о ней самой, о ее жизни или о семье в Лорене, но могу сказать о тебе. Вы с ней просто одно лицо. — Агата вздохнула. — Думаю, именно поэтому твоя мачеха тебя недолюбливает.
— Что? — вскинулась я. — При чем тут леди Алина?
— Притом что около двадцати пяти лет назад они с твоей матерью соперничали за сердце Дария. — Ее слова прозвучали резковато, и, поняв это, Агата чуть смягчилась. — Он выбрал твою мать, и Алина Виардо этого ей не простила. Потом твоя мать сбежала, разбив ему сердце, и твоя мачеха поняла, что Вер дает ей второй шанс. В результате Алина стала королевой. Но, полагаю, она боится, что король до сих пор вспоминает свою предыдущую возлюбленную. Этого трудно избежать, если учесть, как сильно ее дочь похожа на нее. Ты служишь своей мачехе живым напоминанием того, как ею когда-то пренебрегли, и поэтому вызываешь у нее столь сильную неприязнь.
