Приключения Барона фон Мюнхгаузена | страница 28

— Пусть ваша светлость не беспокоится, — сказал он и с этими словами встал на корме нашего корабля, заняв такое положение, чтобы одна ноздря была направлена на турецкий флот, а другая — на наши паруса. Затем он дунул так здорово, что турецкий флот с разбитыми мачтами и рваными парусами еле добрался до своей гавани, тогда как мы, подгоняемые попутным ветром, через несколько часов благополучно прибыли в Италию. Из моего клада мне все же досталось немного, ибо в Италии царит такая ужасная нищета и попрошайничество, а полиция так плохо выполняет свои обязанности, что мне — возможно, в силу моей непомерной доброты — пришлось большую часть моих богатств раздать уличным нищим. Остальное отняла у меня банда придорожных грабителей по дороге в Рим, как раз на священной земле Лоретто (cогласно легенде, туда из Назарета был перенесен ангелами дом Марии, матери Иисуса Христа).

Совесть, верно, не очень-то мучит их при этом, ибо добыча была столь велика, что даже одной тысячной доли ее хватило бы для всей честной компании, для их наследников и наследников этих наследников, и они могли бы получить за эти сокровища полное отпущение всех грехов, прошедших и будущих, хотя бы даже из рук самого Папы Римского.

Но теперь, господа, мне и в самом деле пора на покой! Желаю вам приятного сна.

Окончив предыдущий рассказ, барон, не поддаваясь уже никаким уговорам, поднялся, оставив своих слушателей в самом лучшем настроении. Все же он на прощание обещал им при первом удобном случае рассказать о приключениях своего отца, которые все они жаждали услышать, да еще прибавить к ним кое-какие другие любопытные истории.

После того как все присутствующие, каждый по— своему, высказались о том забавном, что они услышали, один из слушателей, приятель барона, сопровождающий его во время путешествия в Турцию, заметил, что неподалеку от Константинополя находится колоссальных размеров пушка. Барон Тотт об этой пушке, насколько я помню, сообщает примерно следующее:

«Турки установили вблизи города, выше цитадели, на берегу знаменитой реки Симоис, огромное орудие. Оно было целиком отлито из меди и стреляло мраморными ядрами, весившими не менее тысячи ста фунтов каждое. Я испытывал непреодолимое желание выстрелить из этого орудия, — говорит Тотт, — чтобы ясно представить себе, как оно действует. Все вокруг меня дрожали и тряслись, убежденные, что и город, и крепость превратятся от такого выстрела в груду развалин. В конце концов страх несколько рассеялся, и мне наконец было разрешено произвести выстрел. Для этого потребовалось не менее трехсот тридцати фунтов пороха, а ядро, как я уже говорил, весило тысячу сто фунтов. Когда подошел канонир с зажженным фитилем, окружавшая меня толпа отодвинулась как можно дальше. С большим трудом удалось мне убедить подоспевшего пашу, что никакая опасность не угрожает. Даже у канонира, действовавшего по моим указаниям, от страха сильно колотилось сердце. Я занял место в углублении стены, позади орудия, дал сигнал и почувствовал толчок, словно при землетрясении. На расстоянии в триста саженей ядро разорвалось на три части. Куски перелетели через пролив и, отскочив от воды, ударились о горный склон на противоположном берегу, вспенив весь пролив».