Приключения Барона фон Мюнхгаузена | страница 17
В награду за великую услугу, оказанную, хотя и случайно, своим согражданам, пара собирателей огурцов была возведена ими на освободившийся трон. Эти добрые люди, правда, во время полета по воздуху настолько приблизились к светилу мира, что утратили свет своих очей, а в придачу еще и частицу своего внутреннего света. Но это не помешало им так хорошо управлять своим островом, что все подданные, как мне позже стало известно, никогда не съедали огурца, не проговорив при этом: «Бог да сохранит нашего кацика!»
Приведя в порядок наш корабль, сильно пострадавший от шторма, и почтительно распрощавшись с монархом и его супругой, мы подняли паруса и отплыли, подгоняемые довольно сильным ветром. Через шесть недель мы благополучно достигли Цейлона.
Прошло, видимо, дней четырнадцать после нашего прибытия, когда старший сын губернатора предложил мне отправиться вместе с ним на охоту, на что я с удовольствием согласился. Мой друг был высокий и сильный мужчина, привыкший к местному климату и жаре. Зато я, несмотря на то, что не позволял себе лишних движений, очень быстро ослабел и к тому времени, когда мы добрались до леса, значительно отстал от своего спутника. Я собирался было присесть и отдохнуть на берегу бурного потока, уже некоторое время привлекавшего мое внимание, как вдруг услышал шорох, доносившийся со стороны дороги, по которой я пришел сюда. Я оглянулся и замер, словно окаменев, при виде огромного льва, который направлялся прямо ко мне. Он не скрывал своего намерения всемилостивейше позавтракать моим бренным телом, даже не испросив на то моего согласия. Мое ружье было заряжено мелкой дробью.
Раздумывать было некогда, да и мешала растерянность. Я все же решил выстрелить в зверя, надеясь хотя бы испугать его или, может быть, ранить. Но так как я с перепугу даже не выждал, пока лев приблизится ко мне на нужное расстояние, то своим выстрелом я только разъярил зверя, и он в злобе бросился на меня. Подчиняясь скорее инстинкту, чем разумному рассуждению, я попробовал совершить невозможное — бежать. Я повернулся и — еще сейчас при одном воспоминании об этом меня обдает холодный пот — в нескольких шагах от себя увидел омерзительного крокодила, который уже раскрыл свою страшную пасть, собираясь проглотить меня.
Представьте себе, господа, весь ужас моего положения! Позади меня — лев, передо мной — крокодил, слева — бурный поток, справа — обрыв, в котором, как я узнал позже, кишели самые ядовитые змеи.
