Какова бы ни была причина, недостаток веры в постижимость истины и даже в неоспоримые факты можно заметить во многих аспектах итальянской общественной жизни, начиная со средств массовой информации до законодательной системы, от политики до макроэкономики. В самых разнообразных областях вопросы остаются спорными независимо от того, сколько неопровержимых фактов приводится в качестве доказательства.
Возьмем для примера проект MOSE[18] – план постройки подвижных заграждений в устье залива Венеции для защиты от наводнений. Впервые его начали обсуждать в 1970-х. Столкнувшись с бесконечными пререканиями между сторонниками и противниками проекта, неправительственная организация «Венеция в опасности» в конце концов решила узнать мнение ученых. В 2003 году она организовала в Кембридже конференцию, которая собрала более 130 самых выдающихся мировых экспертов по гражданскому строительству, морской экологии и гидрологии заливов. Их вывод был однозначен: заграждение само по себе не решит проблему Венеции, но внесет ценный вклад в краткосрочной перспективе, пока не будут найдены долгосрочные решения.
Если добрые души из «Венеции в опасности» думали, что их конференция положит конец спорам в самой Италии, то они глубоко заблуждались. Для противников проекта, который все-таки стартовал в том же году, все было так, как если бы инженеры, ученые и эксперты по окружающей среде, которые собрались в Кембридже, никогда не обнародовали результаты своих исследований. Уже после того как начались работы по проекту MOSE, мне однажды довелось добираться из аэропорта Венеции на водном такси вместе с очень высокопоставленным итальянским чиновником. В разговоре всплыла тема заграждений, и я заметил, что начало работ – это хороший знак для города. Тень пробежала по лицу моего попутчика. Он был явно расстроен выраженной мной уверенностью.
«Ну, – начал он, беспокойно ерзая, – мои друзья в Венеции не разделяют вашего мнения…»
Чиновник был – об этом я знал – осведомлен о выводах кембриджской конференции. И все же он ставил на одну чашу весов мнение ведущих мировых экспертов и своих венецианских друзей.
Сомнения относительно самой возможности сделать однозначные выводы одновременно и отражаются, и побуждаются итальянским языком. Слово verità означает «истина». Но оно также значит «версия». Если возникает спор, в нем будет моя verità, ваша verità и, несомненно, различные verità других участников. Итальянские газеты пестрят заголовками вроде «Убийство в Портофино: графиня и самая свежая правда».
