Я рванул за ним. Я падал. Бутылка разбилась в моих руках, оттого рукава пальто оказались залиты виски. Я порезался, и кровь стекала по моим пальцам на асфальт. Плохо помню момент, когда мое лицо жестко коснулось земли. Я не умел падать правильно. На приобретение этого навыка мне нужно было потратить не один и не два дня.
Бегун держал темп. Он был вынослив, потому что тренировался каждый день. Он пробегал километр за километром, не придавая этому никакого значения. Подсчету километров он предпочитал взгляд вперед, беспристрастный и свежий, каким он бывает только у целеустремленных, не раздавленных алкоголем и химией людей.
Бегун знал, куда бежит. Его острые скулы покрывала испарина, под спортивной курткой намокал тренированный торс. Он знал, что все, окружающее его, совершенно неважно. Я мог лишь завидовать ему, потому что сам я, как бы ни старался отрицать свое непосредственное участие в создании окружающего мира, всегда и везде переживал по поводу того, как этот самый мир примет меня, и что он подумает обо мне.
Бегун не оглядывался назад. Делал он это не потому, что боялся чего-то. Просто ему не было интересно смотреть назад. Его цели не подразумевали этого.
— Что у тебя за цели в жизни? Ответь мне… — слышал я знакомый голос. Он раздавался из динамиков телевизора, который стоял прямо передо мной, на пешеходной дорожке. Обыкновенный телевизор, коих много во множестве квартир огромного множества домов города.
— Что у тебя за цели? — повторял мне голос. Я не видел лица говорившего. Только полосы на экране.
— Кто ты такой? И что ты тут делаешь? — продолжал задавать вопросы голос. Я не знал ответа ни на один из них.
Домой я добрался только ближе к утру. Было около пяти часов, и думалось, что блики солнечного света уже подкрадываются к горизонту с той, невидимой стороны. Хотелось надеяться, что новый день будет солнечным.
Хмель все еще владел мною, но хватка его слабела. Он устал от меня и от моих мыслей, которые только и носились по кругу, не находя себе места. Ощущалась боль в области шеи. Падения не проходят бесследно.
Зайдя на кухню, я, к своему счастью, не застал там Макса. Говорить с кем бы то ни было мне не хотелось. Только выпить апельсинового сока, стянуть с себя вещи и повалиться спать на диван в гостиной. Только и всего.
Встав перед холодильником, я протянул руку вперед и замер. Что-то изменилось. Поначалу я даже и не понял, что именно. Глаза забегали из угла в угол. Взгляд упал на фотографию, прижатую к дверце холодильника небольшим магнитиком с изображением спящего котенка. Я взял фотографию в руки и стал разглядывать ее.
