— Не стреляли, вишь, а из дула порохом несет.
Танкисты встали перед офицером по стойке «смирно»; тихонько вздохнула гармонь в руке Томаша. Поручник передвинул планшет, открыл его и вынул блокнот.
— Состав экипажа танка 102, — говорил он и одновременно писал. — Командир?
— Сержант Ян Кос, — ответил Густлик.
— Механик?
— Сержант Григорий Саакашвили.
— Через два «а». Ясно... Пулеметчик?
— Рядовой Томаш Черешняк.
— Заряжающий?
— Плютоновый Густав Елень.
— Так кто же вы в конце концов? — Офицер слегка наморщил лоб.
— Я же говорю — Елень. Командир на минуту отошел, чтобы...
Но поручника уже не интересовало, зачем отошел командир, он отдал честь и скрылся между деревьями.
— Сейчас Кос вернется, а может, и нет, — заметил Густлик. — Должен был управиться за полтора часа, а уже два прошло.
Полтора часа — это всего девяносто минут, и Кос об этом помнил. Дорога туда заняла тридцать восемь, на обратный путь он оставил с запасом — сорок. Таким образом, на встречу оставалось только двенадцать. До этого он никогда так не высчитывал время. Случилось, правда, еще во время учений, что «Рыжий» из-за него не выполнил задачи, но это было давно, до того, как они попали на фронт. И даже до того, как он стал командиром.
Теперь он стоял перед Марусей, между грузовиком Ви-хуры и землянкой, у входа в которую развевался небольшой флажок с красным крестом. Он держал девушку за руки, и оба молчали, смущенные взглядами чужих людей и подавленные тем, что времени так мало.
— Вахмистр не сказал мне, что ты здесь. А то бы я прибежал.
— Трудно нам встречаться.
— Ты из-за этого так расстроена?
— Нет.
— А из-за чего? Я ведь вижу.
— Янтарное сердечко другой подарил.
— Вихура нашел, я взял у него, а она просила... — начал объяснять Кос.
— Каждому уступаешь, кто просит?
— Только янтарные.
— Маруся! — позвал кто-то из землянки.
Сидевший чуть в стороне Шарик побежал в ту сторону и тявкнул, рассерженный тем, что кто-то смеет мешать.
— Сейчас! — крикнула девушка и сказала Яну: — А настоящее?.
— Ты же знаешь.
— Знаю, но хочу еще раз услышать.
Вихура дал два коротких сигнала, показывая, что пора, и махнул рукой.
— Твое. Все твое. Если хочешь, возьми Шарика. — Он погладил овчарку.
— Скоро война кончится...
— Как только кончится...
— Не загадывай, милый, боюсь.
— Сестра! — Из землянки выглянул солдат с забинто- О ванной головой.
— Иду! — Девушка взмахнула рукой и быстро заговорила: — Утром наши ходили за Одер на разведку. Принесли трофейные конфеты. Бери, это тебе. Пора, Ян.
