Кто же ветреником-то оказался?
И сможешь ли ты еще когда-нибудь сказать мужу от души:
— Ветреник!
Соседка и подруга, главный зоотехник Неллия, тоже в недоумении. Она хоть и старше на несколько лет, но держалась с Метой и Аусеклисом накоротке. Столь часто вместе бывала, а не заметила, как надвинулась тень на милую семейку.
Теперь остается только разводить руками.
Неллия считает себя чуть ли не виноватой.
— Говорила я, не надо ехать. Двое малюток, нельзя оставлять дом на такой долгий срок. Нет, не послушалась — нужно, говорит, вырваться, нельзя отставать. Вот результат. Голова набита знаниями, а дома — разор. Прибегала, конечно, по воскресеньям. Но что это дает?
То было доброжелательное ворчание, оно не причиняло боли, наоборот — поддерживало.
Зато иные языки мололи куда суровей. Одни были готовы вообще поставить крест на таких курсах. Они, мол, только на легкомыслие подбивают.
Посидят курсанты в академии на лекциях и катаются туда-сюда. Чем не курорт? Вдали от жен и мужей. Чужие люди грешкам рады — есть над чем посмеяться. Зачем растягивать такие курсы? Собрали бы воедино все новинки, получилось бы несколько лекций. Одной недели хватило бы на все дела. Теперь ведь что ни профессор — от Адама начинает, чтоб, боже упаси, никто не подумал, что преподаватели скользят по верхам. Стократ полезней было бы, если б взялись усовершенствовать какое-нибудь хорошее хозяйство. Где и в дождливые годы намолачивают рекорды, где лоснятся коровы. Вот куда надо посылать курсантов, пусть поработают от зари до зари, пусть узнают с точки зрения рядового колхозника, в чем залог успеха. Нет, Метыня приехала из академии не глупее, чем была. Однако, потрудись она в таком хозяйстве, может, пользы для нее было бы еще больше. Впрочем, как знать. Недаром говорится: кто ищет, тот обрящет.
Больше всего доставалось курсам. И бедному Аусеклису, хотя он и так пострадал. Слишком, мол, ревнив. Чего же, спрашивается, разрешил ехать? Сказал бы — некому за детьми присматривать. Нельзя на бабушку перекладывать такой груз. Так нет. Сам собрал в дорогу и примчал на «Жигулях» в академию. Что до ревности — бог с ней. Только сам себя изводит. Но построже напутствовать надо было.
Мету-Метыню камнями не забрасывают. Слишком добрый она человек, чтобы нападать на нее. По крайней мере, слова выбирают помягче, хотя у иной бабенки перца припасено с избытком.
Мужики, те особо не расходятся. У тех мысли мужиковские. А бабы знай мелют да просеивают. Сквозь тончайшее ситечко. Авось какая-нибудь маковая росинка зацепится… А там, может быть, еще что-нибудь потянется. Может, романчик еще раньше завязался-то. А курсы лишь подлили масла в огонь.
