Незадолго до ее прихода кто-то в кабинете начал было:
— Надо, в конце концов, выяснить, кто там по чужим спальням шарит!
— А что это даст? Фотографии-то по всему свету разосланы. Пленка у них, пройдет время — опять напомнят.
— Да, не было бы этой скатерти…
Гирнисы переехали в другой район республики.
Когда народ в очередной раз собрался в клубе, стол был застлан скатертью, вобравшей цвета осенних листьев, — произведением местных мастеров народных промыслов.
На предыдущем собрании, когда выбирали нового председателя, стол стоял непокрытый.
Один из неблагожелателей бывшей председательницы, некогда сурово наказанный ею за пьянство, спросил ехидно на весь зал:
— А ту, на которой голая валялась, она с собой, что ли, забрала?
Одна баба взвизгнула было, но быстро осеклась.
Люди сидели тихо, с опущенными головами.
* * *
А вот чем закончился перекур руководителей сельского хозяйства.
— Надо бы съездить к Сандре, посмотреть, как ей живется на новом месте.
— А что ты ей скажешь? «Здорово, привет! Мы тоже тебя видели голой, но это ерунда, не бери в голову»?
— Ладно, кончай курить. Третий звонок прозвенел.
И кому это могло присниться!
Такая милая семейка. Двое детишек. Один уже стоит, другой вот-вот станет.
Мамочка. Агрономочка. Мета. Метыня. Теплая, как лампочка. И дома, и на работе.
Папочка. Инженер. Аусеклис. Не такой лапочка. Поэтому не кличут его: Аусеклитис. Мета тоже. Ее ласка в укоризненном восклицании:
— Ветреник!
Но какой из него ветреник? И где тут ветреность? На работе до того сознателен, что все смотрят с подозрением. Неужто без единого греха человек? Впрочем, в тихом омуте черти водятся, такое, бывает, отчудят, что ахнешь.
Мета, та прозрачна насквозь, как снежинка. Расстилает душу по миру, как белую скатерть.
Словом, такая пара молодых специалистов, что хоть в воскресный номер «Советской молодежи» ставь на первую полосу. С детишками на коленях.
И кому это могло присниться!
Мета! Метыня! Ребятишки чуть ли не грудные младенцы. Муж — само совершенство. Чтобы такие глупости натворить, нужно неделю подряд свекольную бражку пить.
Как это могло случиться! За пьяниц жены держатся, чего только не терпят. А тут, понимаешь, лежит рядом с идеальным мужем, а думает о другом.
Мета! Метыня!
Зачем тебе это надо было? И что ты нашла? Хорошо хоть ребятишки — несмышленыши. А Аусеклису что думать? И останешься ли ты впредь таким светильничком дома и на работе? Накал-то пополам. Можно, понятно, стряхнуть. Бывает, нити сцепляются, опять излучают свет и тепло. Но неуверенность остается. Надолго ли хватит? Когда снова прорвется?
