— Да, ни одна мышь не выроет тут норы.
Меня удивил ее тон, каким были сказаны эти слова. Лишь немного спустя, когда зримо представил себе ту давно минувшую ночь, я как бы снова услышал ее голос. Так подчас старики вспоминают прошедшую молодость.
О чем печалиться Лилите Клаве? Сама в расцвете сил и своей женской привлекательности. Растут двое отличных мальчишек. О муже худого слова не услышишь. Бройлерная ферма одна из лучших в районе.
Что еще надо человеку?
Увис твердо решил отпуск проводить в отчем доме. Ирида особого восторга не проявила, но в конце концов согласилась. Близнецы Людвиг и Леонард задали всего один вопрос:
— Что мы там будем делать?
То же хотела спросить Ирида, но промолчала. Отец Увиса уже десятый год отдыхал на Плиедерском кладбище. Мать легла рядом с ним четыре года назад.
От дома уцелела только печная труба.
Когда мать перебралась в Ригу к молодым, постройки быстро начали разрушаться. Все мало-мальски пригодное выламывали и увозили те, кто, подобно стервятникам, чувствуют запустение и налетают мгновенно, стоит только отойти.
В день переезда мать сказала:
— Хорошо бы кому-нибудь продать.
Но кому?
От центра далеко. Проехать, выехать можно только летом в самую жару. Колхоз до отдаленного пятачка еще не добрался. Кроме того, хутор от остального мира отделял довольно широкий перелесок.
Покупатель не объявился. Хотя дом и впрямь был хорош. Даже с уборной, как в городской квартире. Поэтому охотникам до чужого добра было чем поживиться.
Ирида не успела познакомиться со свекром. Она видела фотографии и пыталась представить его по обрывкам рассказов. Говорили, что был строг, трудолюбив. Если видел заросшее сорняками поле, то переживал так, будто его лично оскорбили. Поэтому сердитого мужика постоянно выбирали в ревизионную комиссию. Еще десять лет спустя в хозяйстве цитировали высказывания покойного. Особенно одно:
— В деревне только тогда будет порядок, когда нельзя будет найти ни одного квадратного метра необработанной земли. И людей только тогда можно будет называть культурными, когда никто не будет становиться ногами на унитаз.
У старого Торелиса все выходило просто и неоспоримо. Когда в семье родился мальчик, не было соседа, которого не возмутил бы выбор имени. Надо же такое придумать! Увис. Считай, что испортил ребенку жизнь. Чего с таким именем добьешься? Торелис ругателей унял довольно быстро:
— Надо смотреть вперед лет на тридцать — сорок. Если ты дочь назовешь Керстой, она спасибо не скажет. Лет через сто волна Керст, может, опять накатит, но не раньше. Что касается сына, поверьте мне, когда он подрастет, в календаре появятся имена, каких сейчас там нет. И одно из них будет — Увис.
