Вот уже полтора десятка лет, как зритель с помощью экрана получил доступ в самые роскошные интерьеры, для него воссоздали давно прошедшие времена, он стал участником королевских охот, видел армии на марше и морские сражения. Он всё увидел благодаря кинематографу, и наши холщовые декорации, извините за выражение, в сравнении со всем этим не более, чем жалкие тряпки. Да, с этим хламом покончено раз и навсегда, и все эти оптические обманы уже никого не способны обмануть.
Они уже видели юношей в ролях первых любовников и хорошеньких девушек в ролях молодых прелестниц — так что теперь надо держать ухо востро!
Думается, отныне мы можем рассчитывать лишь на подлинные таланты, чтобы играть роли в пьесах, и на истинный вкус, чтобы оформлять спектакли.
Я видел Селину Шомон на сцене всего один-единственный раз. С тех пор прошло много-много лет, но это навсегда осталось для меня одним из самых отчётливых, самых драгоценных театральных воспоминаний.
Театр «Варьете» организовывал потрясающий спектакль в пользу девочек Дюброка, и за несколько дней перед этим отец предупредил меня:
— Шомон собирается снова сыграть первый акт «Кузнечика», там также будут Барон и Жермен, которые в своё время создали эту пьесу вместе с ней. Ни в коем случае не пропусти этот спектакль, ты увидишь такое, чего уже больше не увидишь никогда!
И это была истинная правда. С тех пор мне довелось увидеть множество постановок, которые казались мне куда прекрасней. Тут и Сара Бернар в «Федре», и Шаляпин в «Борисе», и Дузе в «Привидениях», и Жанна Гранье в «Двух школах», и Режан где ни возьми, и отец во всём без исключения... Но такого — того, чем была на сцене несравненная Селина Шомон, мне и вправду больше никогда не довелось увидеть. Это виртуозное жеманство, эта сила внушения, этот непрерывный кураж, эта постоянная непредсказуемость, эта прихотливая, полная сюрпризов, извилистая тропинка, что избирала она, чтобы достичь не правды, но правдоподобия, эта фантазия в самом выражении чувств, это была целая эпоха, это был особый театр, чья утрата вполне достойна сожалений и который можно было бы предпочесть известной моде «играть правду», которая немало меня тревожит.
Эта обворожительная актриса умерла в 1926 году, не оставив после себя слишком громкого имени, однако влияние её было значительно.
Она дебютировала в тени Дежазе. Была её бедной подружкой, каким приятно оказывать протекцию, из тех, кому дают донашивать старые платья, с которыми откровенничают, пока снимают грим, и которым поручают доставлять письма о разрыве или любовные записочки.
