Но увы! Повторяю — и повторяю намеренно — чтобы научить нас таким вещам, чтобы привить нам любовь к труду и к жизни, наши наставники должны быть людьми «увлечёнными, умными и симпатичными». Да-да, главное, симпатичными! Внешность преподавателя имеет весьма существенное значение. Сейчас как раз занимаются реформированием программ образования — и правильно делают. Однако одного этого будет недостаточно.
Думается, в данном случае метод преподавания играет ничуть не меньшую роль, чем сами науки, которым вас пытаются обучить.
Ну как, скажите, требовать от ребёнка, чтобы он почувствовал интерес к тому, о чём ему говорят на уроке, если всё это явно никогда не интересовало самого учителя?
Не спорю, преподаватели старших классов или, скажем, высших учебных заведений — люди, как правило, вполне высокообразованные, и всё же настаиваю: именно в самом начале пути наше образование следует вверять людям по-настоящему незаурядным.
Если нам с младых ногтей привить вкус к труду, то потом мы и сами сможем быстро изучить всё, что нам понадобится — ибо, уверен, ничто не усваиваем мы с такой лёгкостью и с такой пользой для себя, как знания, которые нам действительно нужны. Это схватывается на лету — и потом уже запоминается навеки.
В заключение хочу высказать ещё один упрёк образованию, какое нам дают, за то, что оно не может служить нам оружием. А ведь жизнь — это война, — конечно, не вся жизнь, но начало жизни есть борьба против других, борьба с обстоятельствами, борьба с самим собой.
Ну так вот, следует признаться: год в нищете учит нас жизни куда больше, чем десять лет в пансионе.
Год нищеты прививает нам любовь и уважение к труду, потому что заставляет нас познать его радости и цену.
И если десять лет в коллежах я был самым никудышным лентяем, сегодня могу похвастаться, что наверстал упущенное время, и теперь уверен: человек, который не любит своего ремесла, который занимается им только чтобы заработать себе на жизнь — самый разнесчастный из людей.
