Двигаясь в направлении сих чудесных земель, старец был безмятежен и тих всегда, за исключением утренних часов — по понятным причинам. Увы, именно утром ему повстречался молодой да ранний дракон Самсобой, как назло, взыскующий мудрости. Увидев пенсионера с палочкой, Самсобой сразу же определил его как: а) пилигрима, б) анахорета, в) давно не мытого грязнулю — и, неправильно выведя из этих посылок приверженность к философским размышлениям, принялся задавать свои пресловутые вопросы. Многое интересовало не в меру любознательного юношу. Что есть жизнь и что есть смерть? Что есть Бог? В чем смысл жизни? Что такое бытие и что такое сознание? Быть или не быть? И как, вообще, быть-то? Как заводить себе друзей и оказывать влияние на людей, включая нелюдей? Куда идёт этот мир? Что делать? Кто виноват? Как нам реорганизовать Рабкрин? Куда делась позолоченная погремушка, которую Самсобойчик в двенадцатилетнем возрасте оставил на пеньке и позже не нашёл? Правда ли, что принцесса Нутелла в свои пятнадцать ещё девственница? Прервав поток вопросов, старец завопил, воздел посох к небу и проклял Самсобоя и весь его (то есть наш) род самым страшным и нецензурным об разом. Он повелел, чтобы отныне в каждой драконьей семье оказывался — произвольным образом — совершенно ненужный и даже вредоносный для неё амулет. Любой дракон, достигший совершеннолетия, почувствует душевный зуд, требующий избавить родных от отягчающего их раритета, и отправится в далёкий путь. Его ждут искушения, опасности и пустые хлопоты, но лишь самый стойкий и сильный достигнет цели. Однако по возвращении домой…
Мама замолчала.
— Ну а дальше? — вскричал я, заинтригованный. — Что их дома-то ждёт?
— Дальше старичок ничего не успел сказать. Огорченный и шокированный Самсобой испепелил его. И радостно вздохнули тридцать семь небес и тринадцать глубин, ибо они опасались, что старец, отыскав страну Ых и поймав кайф, достигнет такой духовной силы, что станет вмешиваться в судьбы небо- и адожителей и управлять ими; а он уже и без того сидел у них в печенках со своими вечными жалобами на здоровье и плохое качество обслуживания в магазинах и аптеках. Таким образом, пилигрим сгинул под всеобщие аплодисменты, но заклятие-то осталось. Вот потому ты, сынок, и чувствуешь ныне необъяснимое возбуждение и неодолимое желание вступить на тропу войны и подвигов.
— С чего ты взяла? — изумился я. — Ничего подобного я не ощущаю. Как раз наоборот, я бы сейчас съел чего-нибудь вкусненькое, поиграл в аэрогольф с дядей Спраем или с папой, а потом бы соснул часок с основным составом моей коллекции.
