Бонд нарушил молчание:
— Я ни секунды не колеблюсь, сэр. Если заграничные бандиты увидят, что могут безнаказанно убивать, они вообразят, будто англичане — мягкотелые слюнтяи, как о нас думают некоторые. В данном случае нужно просто расправиться с ними. Око за око.
М отсутствующим взглядом смотрел мимо Бонда, не откликаясь.
Джеймс Бонд продолжил:
— Этих людей нельзя повесить, сэр, но они должны быть казнены.
Глаза М замерли. Еще секунду они оставались пустыми, бессмысленными. Затем М потянулся к верхнему ящику своего стола, выдвинул его и достал оттуда тонкий скоросшиватель без обычной наклейки на обложке и без красной звезды в верхнем правом углу — грифа «Совершенно секретно». Он положил папку перед собой и порылся рукой в открытом ящике. На свет появились печать и штемпельная подушечка с красными чернилами. М открыл ее, приложил печать и аккуратно, точно в верхнем правом углу прижал печать к серой обложке скоросшивателя.
М убрал штемпельную подушечку и печать обратно в ящик, закрыл его, потом развернул папку на столе и мягко подтолкнул ее к Бонду.
Красный рубленый шрифт, еще влажный, гласил: «Только для личного ознакомления».
Бонд взял папку и, молча кивнув, вышел из кабинета.
Через два дня, в пятницу, Джеймс Бонд вылетел на «Комете» в Монреаль. Современные самолеты не вызывали у него восторга, ибо летели слишком высоко и слишком быстро, а в их салонах было слишком много пассажиров. Бонд сожалел о старом добром «Стратокрузере» — славном неуклюжем аэроплане, целых десять часов летевшем через Атлантику. На его борту можно было без суеты и со вкусом пообедать, потом часиков семь поспать в удобной койке, а проснувшись, не спеша спуститься на нижнюю палубу и съесть завтрак, который почему-то на самолетах компании «БОАК» называют «деревенским», одновременно наблюдая, как встающее солнце заливает салон золотом рассвета Западного полушария. В «Комете» все ускорилось: стюарды выполняли двойную работу, поэтому надо было торопиться с обедом, затем пассажиры могли накоротке вздремнуть пару часов перед спуском с высоты 40 ООО футов.
Всего через восемь часов после отъезда из Лондона Бонд, взяв напрокат в агентстве Герца «плимут-седан», мчался по широкой автостраде N9 17 из Монреаля в Оттаву, стараясь не забывать держаться правой стороны дороги.
Штаб-квартира Канадской королевской конной полиции располагалась в здании министерства юстиции рядом с парламентом. Как и большинство канадских общественных зданий, оно представляло собой серую кирпичную глыбу, внушающую почтение массивностью и, вероятно, хорошо приспособленную к долгим суровым зимам. По инструкции Бонд должен был спросить в приемной министерства комиссара, назвавшись «мистером Джеймсом». Юный, цветущего вида капрал, явно тяготящийся службой в такой теплый солнечный день, проводил Бонда в лифте до четвертого этажа, где в просторной чистой канцелярии передал его сержанту. Кроме них в помещении были две девицы-секретарши и много тяжелой мебели. Поговорив по внутреннему телефону, сержант попросил Бонда подождать минут десять. Бонд закурил и стал читать вербовочную листовку на стене, согласно которой конный полисмен являл собою нечто среднее между инструктором по верховой езде на ранчо-пансионате, Диком Трейси и Роз Мари. Наконец его пригласили в кабинет. Когда Бонд вошел, высокий моложавый мужчина в темно-синем костюме, белой сорочке и черном галстуке повернулся от окна и направился ему навстречу.
