— Не волнуйтесь, мне он тоже нужен. И я смогу причинить ему гораздо больше вреда, чем вы. Меня прислали из Лондона специально по его душу. Что он вам сделал?
Она прошептала очень тихо:
— Он убил мою сестру. Вы ее знали — Джил Мастертон.
— Как это произошло? — резко спросил Бонд.
— Раз в месяц он спит с женщинами. Джил мне рассказала об этом, как только поступила к нему на службу. Он их гипнотизирует, а потом он… он покрывает их золотом.
— Боже! Но зачем?
— Не знаю. Джил говорила, что он помешан на золоте. Мне кажется, что он думает… ну, думает, что таким образом он овладевает им. Ну, вроде как женится на золоте, в буквальном смысле. Его корейский слуга красит их, оставляя непокрытым только позвоночник. Джил не могла этого объяснить. Я выяснила, что в этом случае они не умирают. Если покрасить все тело, то кожа перестает дышать — поры закупориваются. И тогда человек умирает. Потом кореец их чем-то отмывает, Голдфингер платит им тысячу долларов и отправляет домой.
Бонд представил себе монстра На Все Руки с горшочком золотой краски, горящие глаза Голдфингера, устремленные на сверкающую живую скульптуру.
— Что произошло с Джил?
— Она позвонила и попросила приехать. Она лежала в реанимации в госпитале Майами. Голдфингер вышвырнул ее. Она умирала. Врачи не могли понять, в чем дело. Она успела рассказать мне, что произошло, что он с ней сделал. В ту же ночь она умерла. — Голос девушки звучал сухо, без интонаций. — Вернувшись в Англию, я пошла к Трэйну, крупнейшему специалисту-дерматологу, и он объяснил мне про закупорку пор. Такая вещь случилась однажды с актрисой кабаре, изображавшей серебряную статую. Он рассказал мне в деталях об этом случае и показал результаты вскрытия. И тогда я поняла, что случилось с Джил. Голдфингер покрасил ее всю. С ног до головы. Он убил ее. Это была месть. Месть за то, что она пошла с вами.
Помолчав, девушка грустно продолжала:
— Она рассказала мне о вас. Вы… вы ей нравились. Она просила меня, если я вас встречу, отдать вам вот это кольцо.
Бонд закрыл глаза, пытаясь справиться с накатившей на него волной отвращения. Еще смерть! Еще кровь на его руках! Теперь это последствия небрежного жеста, совершенно ненужной бравады, приведшей к приятно проведенному времени с красивой девушкой, которая ему понравилась. А под конец даже больше, чем понравилась. И этот мелкий укол, нанесенный им Голдфингеру, был возвращен ему сторицей.
«Она от меня ушла»… Спокойные слова, произнесенные два дня назад в Сандвиче. Как должен был веселиться Голдфингер, произнося их! Бонд сжал кулак так, что ногти впились в ладонь. Он во что бы то ни стало повесит на Голдфингера это убийство, пусть даже это будет последним деянием в его жизни. Что же до него самого… Бонд знал, что эту смерть он не сможет списать на специфику своей работы. Гибель Джил будет на его совести до конца дней.
