— Это бабушка Лена. Хочет поздравить, — шепчет он.
— Алло! Привет, мам!
Она заранее знает все, что скажет Елена Максимовна. Обычно она начинает с того, что Арсений родился рано утром, значит, уже можно поздравлять. А вот она, Леночка, родилась в 12.50, значит, с самого утра поздравлять рановато. Всегда одно и то же. С завидным постоянством мать твердит свои присказки из года в год. И сегодня Елена Максимовна верна себе.
Поздравив дочь, она тут же переходит к тому, что готова помочь ей в подготовке к празднику. Это тоже своеобразный ритуал: мама предлагает помощь, а Елена отказывается от нее.
— Ты можешь использовать меня на кухне, Еленочка. — Елена Максимовна уверена, что дочь скажет «не надо». — Только руководи.
— Спасибо, мам, я справлюсь сама. У меня все по план у, все рассчитано, ты же знаешь.
— Отказываешься от помощи? Зря, — легко соглашается Елена Максимовна. — Ты лишаешь меня возможности быть полезной. Будешь в моем возрасте — поймешь, как важно знать, что ты нужна.
— Ну что ты, мам, — подыгрывает Елена. — Можешь приезжать хоть сейчас. Бери папу и приезжайте. Я всех могу занять. Нет проблем.
— Вот это уже лучше. Короче говоря, мы с папой прибудем раньше. — Елена Максимовна оживилась. — Мы не успеем вам надоесть?
— Я поняла. Мне нужно в очередной раз сказать, что вы никогда нам не мешаете и никогда не надоедаете. Мамуль, считай, что я уже все сказала.
— Ты вся в папу.
— По твоей интонации я не пойму: хорошо это или плохо?
Елена Максимовна всегда подчеркивает трудный характер мужа и утверждает, что только ее спокойная, уравновешенная натура смогла за долгие годы сгладить шероховатости в их отношениях. Как обычно, она преувеличивает, предпочитая при этом не замечать свои недостатки.
— Это только констатация факта, дочь моя.
— У меня папин характер, в этом нет ничего плохого. Странно, если я была бы похожа на кого-нибудь другого. Например, на нашего соседа, дядю Севу, — брякнула Елена. — Как тебе такой вариант?
— Я отвлекаю тебя моей болтовней, — спохватывается Елена Максимовна, делает вид, что не замечает бестактности дочери. — Я понимаю, что у тебя сегодня нет времени терпеть мою старческую болтовню.
— Ты о чем? — Резкий переход не смущает Елену. Это в мамином стиле. К тому же Елена знает, что мама не любит говорить о своем возрасте. Нужно закончить разговор на мажорной ноте. — Тебе никто не даст и шестидесяти.
— Да? — В голосе Елены Максимовны наигранное недоверие, мгновенно переходящее в удовлетворение. Она услышала то, что хотела, и теперь можно заканчивать разговор. — Ты ведь говоришь это не для того, чтобы отвязаться от своей дотошной мамочки?
