Эльф дёрнулся и понял что находится в ловушке, глаза его и без того большие распахнулись ещё шире. Он как завороженный смотрел на оборотня, напрочь лишившись дара речи. Осознание, что оборотень не шутит, пришло к нему слишком поздно. Именно поэтому, когда Лавр его поцеловал, он в первую секунду замер поражённый, и лишь потом начал интенсивно вырываться. Только через минуту усиленные трепыхания эльфа увенчались успехом, и он смог вырваться из медвежьих объятий оборотня.
— Да что б тебя. — Тайорн добавил ещё несколько нелестных эпитетов в адрес Лавра, усиленно отплёвываясь и нервно передёргивая плечами. Оборотень некоторое время невозмутимо за ним наблюдал, а потом не выдержал и завалился на спину, зайдясь в безудержном смехе.
— Ой, не могу. Тайорн, пора взрослеть. Видел бы ты свою физиономию. Не могу дождаться, когда расскажу об этом своей сестрёнке.
— Только посмей. Тьфу, Лавр, какая же ты сволочь. Меня чуть удар не хватил. Что ты вообще себе позволяешь? А если я об этом при дворе расскажу. Весёлая шутка получиться.
— И ты вот так просто расскажешь, как поддался злому презлому оборотню? — Лавр вопросительно выгнул бровь.
— А что я мог поделать. Я же ещё ребёнок, наивный и совершенно неприспособленный к жизни. Что я мог против коварного оборотня, воспользовавшегося моей наивностью.
В мгновение ока весь облик эльфа преобразился, сейчас на земле сидел растерянный, и немного обиженный ребенок, усиленно хлопающий невероятно длинными ресницами. А уж после душераздирающего вздоха, Лавру и вовсе стало не до смеха.
— Тайорн, не смей.
— Заметь, не я это начал. — Голосом мальчика колокольчика проговорил эльф. — И вообще, я весь такой до жути наивный и такой ранимый. Ты в курсе, что разбил мне сердце?
Эльф поднялся одним плавным движением и медленно двинулся в сторону покинутой стоянки, потом вдруг остановился и бросил на оборотня короткий вопросительный взгляд, от которого даже у закоренелого любителя женщин непроизвольно бросило в дрожь. Возможно, Тайорн ещё и был мальчишкой, но своим природным даром пользовался умело. А дар у него был, да ещё какой. Редко кто мог устоять перед обаянием этого черноглазого мальчишки, если он задался целью приворожить. Другое дело, что он редко этим даром пользовался. Не любил он привораживать, просто всем своим существом ненавидел. И только по просьбе отца, время от времени использовал свой дар по назначению. Ни один самый опытный палач не мог выведать у предполагаемого преступника, того, что рассказывали по своей воле потерявшие голову по вине этого мальчика. Хотя и у него случались проколы, например как с этой девчонкой Дриера. Он попробовал применить к ней свой дар и ничего. Она даже не заметила его потугов. Обидно.
