Старательно затолкав раздражение поглубже, Сантион приподнял одну бровь и бархатным голосом спросил. — Я могу вам чем-то помочь?
Реакция девушки его удивила. Она отшатнулась от его протянутой руки, будто это была лапа вурдалака, в самом-то деле. Потом резко подскочила на ноги и, спрятав свои руки за спину, сделал несколько шагов назад.
— Вы, нет. — А голос у девушки оказался глубоким с чуть слышимой хрипотцой, совсем не типичный для представительниц прекрасного пола.
Девушка обожгла эльфа трудночитаемым взглядом, и нервно передёрнув плечами, стремительно удалилась в сторону ближайшей подворотни. Возможно, Сантиону показалось, но на мгновение в глазах девушки промелькнула ненависть, промелькнула и тут же исчезла в сером омуте её глаз.
* * *
Надо же ей было врезаться в этого эльфа, чуть с головой себя не выдала. Ей даже пришлось срочно прятать руки, Чтобы он не увидел непроизвольной частичной трансформации. Всё-таки острые когти на руках милой девушки смотрятся странно. Кто бы только знал, как сильно было её желание располосовать этими самыми когтями его симпатичное личико.
Дыхание выровнялось только через несколько минут, да и серая пелена, застилавшая глаза развеялась не сразу. Уже в который раз Ксанка поругала себя за излишнюю эмоциональность. Так ведь и попасться недолго, а попадаться она не собиралась. Не для того она выкарабкалась буквально с того света, чтобы так банально распрощаться с этим миром из-за какого-то ушастого гада.
Вдох, выдох и вот по улицам города идёт многим знакомая молодая девушка с пронзительными серыми глазами и мягкой, располагающей улыбкой.
Первый день с трудом выбитых выходных был уже в разгаре, а она ещё даже не начала отдыхать. Усталость как таковой девушка не чувствовала, что поделать — особенности организма оборотней. Это было конечно прекрасно, но ей предстояла сложная работа, так что отдых был всё же необходим. Приняв волевое решение, Ксанка отправилась к себе домой. Уже засыпая, она дала себе мысленную установку проснуться через четыре часа.
Сон пришёл быстро. В самом начале это было что-то приятное, розово-воздушное, но потом ей снова приснился огонь. Она грела в этом огне, так же как и двадцать лет назад, как все эти двадцать лет, изо дня в день, из ночи в ночь. И снова, как двадцать лет назад в её сне появились сильные и надёжные руки и вытащили её из этого огня.
Проснувшись, Ксанка долго бездумно пялилась в потолок. Картины сна всё ещё стояли перед глазами и, сил стряхнуть с себя привычную после этого сна апатию, просто не было. За стеной, что-то громко звякнуло, раздался раздосадованный детский возглас и отборная брань в исполнении мужского голоса. Опять Сит отправил своего отпрыска за бутылём первача и опять мальчишка разбил его, «нечаянно». Денег на очередную бутылку у Сита, скорее всего не было, так что волей-неволей придётся трезветь.
