Через некоторый промежуток времени в трактир спустился эльф и, не церемонясь, подсел к наемнице.
— Спасибо тебе за все. У меня не хватило бы денег даже на ночлег, не то чтобы на лошадь…
— Можешь оставить ее себе.
— Благодарю, очень благородно с твоей стороны. Я и мой народ будем рады тебя увидеть в Западных Лесах.
— Да? В прошлый раз вы были со мной не так уж и дружелюбны.
— Ты была в наших краях? — удивился эльф. — Тогда, возможно, ты меня знаешь?
— Нет, тебя я не припоминаю, но храмовники меня не интересуют. Тем более что они предвзято относятся ко всем приезжим.
— Да, — слабо засмеялся эльф, — это в их привычке. И все же — когда там будешь снова, спроси меня, Херона, и тебе предоставят укрытие на любой срок.
— Спасибо за одолжение. Переночуешь и утром можешь проваливать на все четыре стороны. Свободен.
Она спешила скорее отвязаться от эльфа, потому что вернулся трактирщик, который сейчас разнимал разбушевавшуюся компанию гуляк, все из-за того же спора о Протекторах. Эльф, снисходительно улыбнувшись, снова поднялся в комнаты, дабы не привлекать внимание посетителей. «Егерь» подозрительно проводил его взглядом, опершись на стойку перед Джайрой.
— Странных людей ты с собой привела, хитрец из хитрецов. Кто они тебе?
Джайра отмахнулась:
— Да так, попались на дороге, какие-то эмиссары, да только бедны как мыши. Уж лучше ты мне расскажи, что новенького на задворках?
Трактирщик безразлично осмотрел помещение будто бы в поисках новых заказов. Ничего подозрительного не заметив, он продолжил разговор вполголоса:
— Да что тут новенького… Есть парочка монеток, что нынче звенят и всем покоя не дают. Объявился тут в лихачах новый атаман, говорят — бывший конокрад.
— Да ну! — засмеялась Джайра, узнав в этом атамане старого знакомого. — Занятно.
— Из козырной интересные птички, — таинственно продолжал вор. Наемница проследила за Фареном, устроившимся за крайним к ним столиком и заказавшим у помощника трактирщика выпить.
— Что лопочут?
— Да будто с верхушки кто-то козырного туза обдесятить хочет, подбирает картишки половчее. В гнездо крикуна посылал, и будто не простого — крикун тот шороху навел, даже певчего свою кровь пить заставил, говорят — не нашего полета ястреб, не простого.
Она нахмурилась, ничего не понимая.
— Постой, то есть как это — не простого? От вездесущих что ли? — и едва заметно указала на свою татуировку-метку на лице.
— Нет, — покачал головой вор, — в том-то и дело. Из этих… ну… ты знаешь, — он понизил голос до шепота, — из Хладнокровных.
