Фарен осторожно прикоснулся к пульсирующему плоду, почти черному от переполнявшего его сока.
— А где гарантии, что я не сорвусь?
— В нем нет той магии, которая питает мрак. Он только восстанавливает жизнь.
Вдохнув поглубже, он принял плод из ее рук. На вид он казался слизким, и даже блестел соответствующе, поэтому был похож на сердце, настоящее сердце, но первое впечатление оказалось ошибочным — он был гладкий и крепкий, хоть и мягкий на ощупь. Поколебавшись еще с полминуты, Фарен откусил от него. Сок не брызнул во все стороны, как ожидалось, просто потек из мякоти как густое вино. И тут же внутри почувствовалось облегчение, напряжение ушло.
Расслабленно вздохнув, некромант взглянул на Джайру. Она не обращала на него внимания, погрузившись в мысли, судя по едва заметной складке между бровей — слишком серьезные.
Джайра была разочарована в разговоре. Проникнуть к нему в душу у нее получилось, даже самой себе не усложняя жизнь его переживаниями, но ничего не узнав. Его никто не клеймил, а Мортос и вообще кто-либо другой из темных никогда так не поступил бы — это же законы магии, законы мироздания. Конечно, это был исключительный случай, что этот человек так стойко держится на своей праведной позиции, но ей не это сейчас интересно. Эльфы никогда не будут прислуживать тьме, на то они и эльфы, но даже под самой большой угрозой они ни за что не выдадут тайну, а по дружбе — так вообще лучше уберегут своих союзников от таких опасных секретов. Но некроманту храмовник все же что-то рассказал, ведь не стал бы тогда некромант идти первым на кражу.
— Где ты взяла это? — отвлек ее Фарен, указав на остатки Кровавого плода, который он уже почти доел.
— В Болотистой пустоши. Хотела продать, но тебе он нужнее.
— Опять же из соображений твоей безопасности, — усмехнулся он.
Она рассеяно кивнула, присев на камень и глядя в потухающие угли костра.
Ничего не выходит. Тупик. Даже если эльф и некромант не говорят полностью всю правду, все сходится к Эврикиде. Замкнутый круг. Эврикида слишком много знала, но это не мешало ей жить. Пока ее не нашел Мортос. Очевидно, что ему нужна была та же тайна, за которой пришли и эти двое, но навряд ли хоть кому-то теперь что-то удастся выяснить. Можно обратиться к знакомым ведьмы, самые сведущие в мировых тайнах — чародеи из Октавского Убежища, Пятиконечная Звезда. Сейчас у них тоже не лучшее положение — ведьма огня была одной из сильнейших среди сильнейших, трудно найти ей замену. Хотя в Ардонии есть еще много чародеев огня, способных дойти до такого же могущества, как и ее погибшая наставница. Чтобы выбрать нового хранителя Убежища, в Октаву соберутся четверо других хранителей. Не со всеми у Джайры были хорошие отношения, как, впрочем, и у Эврикиды, но попытаться стоит. Хотя наверняка ничего из этого не выйдет — сами чародеи тоже не захотят выдавать такие ценные знания, пускай даже и не кому попало. Остается только идти следом за Мортосом и искать возможности хотя бы отомстить. Джайра хмыкнула. Другие, кто преследовал с той же местью своих обидчиков, казались всегда ей мелочными, жалкими, потому что месть — это слишком затратное дело для своих сил и остроумия, которое в итоге может срикошетить. Но сейчас она чувствовала себя беспомощной, и другого способа как-то действовать дальше, найти следующую цель для себя, найти ответы на свои вопросы она больше не видела. Это отчаяние? Нет, это просто растерянность…
