Это было сборище подонков, развинченных подростков и экзальтированных девиц - своего рода будущее махновское гнездо в сердце Москвы.
У анархистов был даже свой театр. Назывался он "Изид". В афишах этого театра сообщалось, что это - театр мистики, эротики и анархии духа и что он ставит своей целью "идею, возведенную до фанатизма".
Какая это будет идея - афиша не сообщала. Каждый раз, наталкиваясь на эту афишу, я думал, что существование театра "Изид" не обошлось без Рачинского.
Я часто засиживался в редакции до поздней ночи, а то и до утра и писал свой первый роман. Я ночевал на редакционном продавленном диване с поломанными пружинами. Случалось, что среди ночи какая-нибудь пружина со злорадным звоном ударяла меня изо всей силы в бок.
Я предпочитал писать в редакции, чем у себя в сонной и затхлой квартире, где в ванной сочилась из крана вода и то и дело шлепала за дверью ночными туфлями хозяйка. Ее беспокоил свет в моей комнате, и она по нескольку раз за ночь проверяла электрический счетчик.
В редакции я захватывал просторный, затянутый ковром кабинет Кусковой и ее письменный стол. Иногда я засыпал за этим столом и минут через десять пятнадцать просыпался отдохнувший и свежий.
Редакционный кот спал против меня на столе, поджав передние лапы. Изредка он приоткрывал щелочки глаз и добродушно поглядывал на меня, будто говорил: "Работаешь? Ну, работай, работай! А я еще часок подремлю".
Но однажды уши у кота задергались в разные стороны. Он посмотрел на меня зелеными, как ягоды крыжовника" глазами и сипло мяукнул.
Я прислушался. Далекая перестрелка рассыпалась по ночному городу и приближалась к редакции. По настойчивости огня было ясно, что это не случайная уличная перестрелка.
Тотчас же оглушительно зазвонил телефон. Говорил заведующий московским отделом.
- Началось разоружение анархистов! - прокричал он в трубку.Особняки берут приступом. Хорошо, что вы в редакции. Я сейчас приеду, а вы пока сходите, милый, в особняк Морозова на Воздвиженке и посмотрите, что там творится. Только поосторожней.
Я вышел на улицу. Было темно, пустынно. Со стороны Малой Дмитровки, где анархисты засели в бывшем Купеческом клубе и даже поставили в воротах две горные пушки, слышались беспорядочные выстрелы.
Я прошел переулками на Воздвиженку к особняку Морозова. Все москвичи знают этот причудливый дом, похожий на замок, с морскими раковинами, впаянными в серые стены.
Сейчас особняк был совершенно черен и казался зловещим.
