— Но как? — спросил он.
— Мне уже тридцать девять лет, — спокойно проговорил воин. — Из них я пятнадцать провел в королевской гвардии, а еще девять — в этой школе. Поверь, такой взгляд, как у тебя, ни с чем не спутать. И я знаю, что будет после, когда ты выучишься.
Они прошли мимо большого поля, на котором сотня или две парней отрабатывали удары и мужчина остановился, глядя на упражняющихся юношей.
— Когда я смотрю на вас, детки, то ощущаю себя настоящим стариком, но и у старости есть преимущества. Например, я могу поделиться опытом.
Мальчик промолчал.
— Что, не убедил я тебя?
— Нет, господин.
Воин усмехнулся.
— Ну да, я совсем забыл — молодые редко слушают стариков. — Он потянулся так, что хрустнули позвонки. — Ладно, идем, покажу тебя Килэрну, а он уж пусть решает, что делать дальше.
Хозяин школы меча, как ни странно, никого не тренировал. Он сидел за столом и перелистывал один пергамент за другим с таким выражением лица, словно его кто-то пытал.
— Кил, привет, — жизнерадостно поздоровался воин.
— Шисс. — Великий мастер меча откинул пергаменты в сторону и улыбнулся вошедшему. — И тебе не хворать. Давно вернулся?
— Только что.
— Рад, без тебя тут скучно до невозможности, — мечник увидел Антэрна. — А это еще кто? С собой привел?
— Нет, мы с Пирином только прошли через красные ворота, как услышали шум и крики. Этот шкет вырубил твоего привратника.
— Хм-м, — проницательный взгляд серо-карих глаз остановился на мальчике. — Очередной мститель?
— Ага.
— Много же их после войны развелось, — вздохнул мастер меча.
— Этот — особенный.
— И чем же?
— У него есть письмо от Рилата.
Килэрн выскочил из-за стола и оказался возле мальчика.
— Где? — резко спросил он.
Тот был совершенно сбит столку, и машинально передал скрученную трубочку, скрепленную личной печатью капитана наемников. Мастер меча резко сорвал шелковый шнурок и принялся быстро читать. Лицо его по мере вникания в документ менялось.
— Даже та-ак, — протянул он и передал пергамент другу.
Тот читал дольше, морща лоб, как человек, плохо владеющий грамотой, но пытающийся пробиться сквозь трудные места. Наконец он осилил текст и вернул бумагу Антэрну.
— Стало быть, ваша светлость, — проговорил Килэрн, — изволил сбежать из дома, не сказав ни слова благородной матери?
Мальчик насупился.
— Я не вернусь, — зло ответил он. — Я пришел учиться.
Великий воин вздохнул и его голос зазвучал мягко, по-отечески.
— Ваша светлость уверен в том, что делает?
— Да. И я никакая не светлость. Я — Антэрн, все.
