Я плечами пожимаю. Дина смотрит недоумённо.
— Ты её без маски видела?
— Нет.
Такого искреннего разочарования я никогда не видала. Вздыхает с притворной печалью.
— Жаль. Много потеряла. Хотя, как посмотреть…
Загадочно замолкает. Игру принимаю.
— И что будет?
— Понимаешь, кто её впервые так видит, обычно под себя сразу делает, мужчина или женщина — никакой разницы. Спят потом плохо, заикаются. Иные совсем глупенькими становятся. А там целый городской совет был. Представляешь, как они испугались! Я даже почуяла!
— Ты-то там делала?
— Как что? Записывала, что они говорят. Чернильница у меня такая была, в форме черепа, и костюм скелета, ну ты на Новый год видела. Они мне обе потом, в кои-то веки, согласно, хотели ухи надрать. Но я убежала.
— Стоило бы…
— А то! Только всё равно делать так не стали бы, даже если поймали.
Что верно, то верно. Кэретта для слуг только одно наказание признаёт — лишение части или всего жалования.
Солдат наказывают довольно жестко, но там всё в «Уставе» прописано.
— В общем, так или иначе, деньги на строительство нашлись, а проект и так давно готов был.
Въездные ворота в город от крепостных, кроме размера, ничем не отличаются. Даже год под змеёй тот же самый. Ров уже завершён, камнем облицовывается, подъёмный мост имеется.
Вот за воротами началось. Не ожидала, что так многолюдно, все празднично одеты. Широченная улица тянется в невероятную даль. Дома не меньше крепостных, но стоят не впритык. Из-за заборов видны кроны деревьев.
Только сейчас замечаю: наши все в парадном, только одна я в обычном. Платье же… Угу, поздно теперь уже. Все куда-то спешат, шумят. Здесь не крепость, где каждый на своём месте, а слоняющегося без дела вообще сложно найти.
Понимаю, пред воротами просто рынок, притом торгующий чем-то совершенно ненужным, но так притягательным для приехавших. Коней привязывают стремительно и разбегаются, с собой никто не позвал. Ну, и ладно, у коновязи постою, тем более, пост стражи рядом. Солдат я не боюсь, хоть кто-то привычный.
Зачем меня только сюда понесло.
— Скучаете, девушка?
Резко оборачиваюсь. Мальчишка моих, примерно, лет. Одет похуже Яграна, получше солдатского сына.
— Не твоё дело.
— Что так грубо? Праздник же?
— А то я не знаю.
— По тебе не похоже, что знаешь.
— Тебя забыла спросить.
— Ты откуда приехала?
— Тебе какое дело? Шёл бы, откуда пришёл.
— А я сюда шёл.
— Теперь отсюда иди.
— Не пойду. Улица общая.
И чего ему надо? Когда же Динка придёт?
— Ха! А я понял. Ты — из крепости. Одна из тех девочек с мечами. Новенькая у них?
