Он про то, что делать всегда надо то, что должно, а уж как оно там будет… Так, например, всего один день жизни, выпрошенный у Ангела Смерти, можно потратить не на культурно-массовое застолье, не на завещания и подсчет денежных средств под матрасами и даже не на составление прощальных писем мировой общественности, а просто… на пошив сандалий для односельчан. Как делал это всю свою жизнь, день за днем. И кто сказал, что последний день должен как-то отличаться от остальных?
Он про то, что не только попаданцы, но и Красные Шапочки нонеча пошли прагматичные донельзя. Это у Шарля Перро все было ясно – кто жертва, кто агрессор. А у современных Шапочек они как будто поменялись местами: Красная Шапочка вместе с мамашей и бабуленцией – семейный подряд мошенниц – хорошо еще, не клофелинщиц, охотники – заранее нанятая массовка «свидетелей преступления», готовая дать какие угодно показания против главной жертвы – бедолаги Волка… И вообще, волкам в условиях правового государства и победившего феминизма не развернешься особо, лучше не ходить в одиночку по саунам, всяким лесам и укромным бабушкиным домикам, а то мало ли что?
Он про то, что традиционные американские зомби-страшилки сами по себе уже не страшные, а какие-то теплые и домашние по сравнению со страшилками про защитников всех этих «восставших из ада». Мы привыкли подшучивать над западной версией политкорректности, но некроамериканцы – это вам не гей-парады и не негритянские районы. Это далеко не милая хеллоуинская история под горячий чай с тыквенным пирогом, а практически суровая правда жизни. Даже не знаешь, что можно этому противопоставить? Разве что ликаноамериканцев с русскими корнями?
И еще много о чем этот сборник. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
История же знакомства с Михаилом Глебовичем вашего покорного слуги вписывается в схему «старик Успенский нас заметил…» и потому заслуживает того, чтобы быть изложенной здесь – если не в качестве городской фэнтези, то хотя бы в поджанре мистического реализма.
Совпадения бывают разные. Обычно это «просто совпадения». Но бывают и не просто, а судьбоносные, фантастические, нереальные совпадения, которые потом оставляют память о себе если не в веках, то, по крайней мере, в течение значимого промежутка времени. Из тех, про которые говорят: «Закономерность – это то, что мы думаем о мире; случайность – это то, что мир думает о нас». К таким «случайностям» и относится наше с Михаилом Глебовичем знакомство. Хотя «знакомство» – это не совсем подходящее для такого случая слово. Скорее – «пересечение». И не только с Михаилом Глебовичем, но и – внезапно! – с Пушкиным, Державиным и всей русской словесностью, если не сказать больше. Впрочем, обо всем по порядку.
