Намек на улыбку.
— Ну, эволюционная психология утверждает, что мужчины предрасположены к распространению своего семени. Однако, если уж говорить об эволюции, исторически женщины больше опасались сексуальных отношений из-за риска забеременеть. Возможно, они просто не поощряли своих партнеров, кто знает? — Она покачивает головой.
— Или, возможно, партнеры были жадными, инфантильными и самовлюбленными? — продолжаю я, и мы вместе смеемся.
Мой агент Джош снимает офис рядом с площадью Сохо. Он арендует помещение на втором этаже ветхого старого дома, утверждая при этом, что чем здание более запущенное и менее гламурное, тем лучше для занятий «творчеством».
Мне предлагают кофе, к которому добавляется добрая порция болтовни на тему «Как быстренько сделать рывок в карьере». Я сижу напротив в старом кожаном кресле, его любимом. О том, что кресло создано самим Теренсом Конраном, я знаю только от Джоша. Между нами — низенький кофейный столик, на котором предсказуемо красуется поднос с крошечными пирожными. В руке — горячая чашка арабики с молочной пенкой. За те тринадцать лет, что мы знакомы, он угощал меня исключительно кофе и сладостями.
Джош начинает «болтовню» с разговора о продажах «Тоскующей», которые выше, чем я ожидала.
Подтверждает, что пара американских издателей приобрела опцион еще на три песни. Я удивлена: ведь это хорошие новости, реально хорошие. Поэтому я расслабляюсь и тянусь за плюшкой.
И тут он спрашивает: как тебе идея написать песню для кино? Я быстро прожевываю то, что откусила, и начинаю слушать.
— Пока это строго между нами. — Джош делает замысловатый жест. — Но киношники присматриваются к трем британским композиторам, и ты — одна из них.
Я возбужденно киваю и продолжаю жевать. У пирожного вкус сахарной ваты, голова кружится. Такое уже было: и присматривались, и просили «что-нибудь из новенького», — а потом я слышала: «Это не совсем то, что мы ищем, в другой раз».
— Вот, например, «Сумерки». — Джош расхаживает по кабинету, копается в горах документов, что-то ищет. Этажом выше гремит музыкальная тема из дневного сериала — Что, собственно, это за фильм? Ну, знаешь, Белла, она еще выходит замуж за Дракулу?
Я улыбаюсь:
— Не за Дракулу. За Эдварда.
— Ну, Эдварда, какая разница. Помнишь, там песня, мол, он тысячу лет ее любит. Или наоборот, она. В общем, про вечную любовь.
Я киваю.
— Вот и подумай! — Он грозит мне пальцем. — Только не совсем в том же духе, разумеется. Мы должны их перещеголять. — Джош протягивает мне красную папку. — Сценарий. Триста двенадцатая страница — там, где песня. Потянешь?
