От: bhall@intranethalluk.net
Отправлено: 23 сентября 201415:45 РМ
Кому: ahall@hall&fryuk.net
Я по горло сыта твоими «надо». Ты захотел бросить меня и поиметь другую женщину. Теперь ты хочешь со мной поговорить. Скучаешь? Ты же сам меня бросил! Совсем съехал? Свое «X» можешь засунуть себе прямо в задницу. Бет.
Я отправляю свое письмо, и в то же мгновение хлопает входная дверь. В желудке набухает ледяной ком. Черт. Крадусь к двери и прислушиваюсь. Я не готова сейчас с ним встречаться. В голове как угорелые носятся мысли. Сердце бьет в виски. Я вспоминаю, что поменяла замки, только после того, как на лестнице раздаются шаги и доносится голос: «Мам?»
В этот миг я осознаю, что все это время задерживала Дыхание. Сажусь и нажимаю точку между большим и указательным пальцем.
В комнату входит Мег.
— Вот ты где! Так я и знала! Господи, мама, тут нечем дышать! — Она обнимает меня, а потом идет к окну и толкает створку. — Как ты работаешь? Не комната, а гроб. У тебя есть еда? Эй, отомри! — Она дергает меня за руку. — Я проголодалась.
— Тебе повезло, — говорю я, спускаясь с ней вниз. — Вчера я закупилась. — Ложь легко слетает с губ. — А почему ты здесь? Я не ждала тебя до завтра.
Мег разворачивается, и я вижу глаза Адама.
— Посмотри на себя. Я просто почувствовала.
Вот и все объяснение.
— Что?
Я даже немного обижаюсь. Если отбросить случай с тягой к генеральной уборке, охватившей меня в полночь, я чувствую себя вполне прилично. Бессознательно подправляя поношенный спортивный костюм, провожу рукой по тусклым волосам.
Мег кивает на дивное художественное произведение у входной двери:
— Вот что. Сейчас я приму душ и немножко отдышусь, а потом ты пригласишь меня поужинать у Гвидо. А я за это не буду комментировать, что обо всем этом думаю.
— Заметано, — говорю я.
Господи, как хорошо, что она здесь!
— Я по нему скучаю, — признается Мег, глядя в опустевшую тарелку.
— Солнышко, это же меня он разлюбил, не тебя.
Ее глаза смотрят в упор.
— Мама, отец никогда тебя не разлюбит. Просто себя он любит больше.
Мудрые слова.
— Но тебя он любит еще больше, — говорю я. — Не забывай об этом.
Мег старается сдержать слезы, отламывая каждую секунду по крошечному кусочку чесночного хлеба.
Как будто, пока она жует, слезы не потекут.
— До сих пор в голове не укладывается, — признается она. — Просто нет слов.
— Так про любого можно сказать. — Я глубоко вздыхаю. — Ешь, остынет.
Я смотрю на дочь и мысленно возвращаюсь далеко назад. Мег три года. Ее нижняя губа дрожит так же, как начинает дрожать сейчас. Глубокий вдох — и что последует за ним? Она завоет, будто дикий лис, — или будет кусать трясущиеся губы, но упрямо не позволит себе разреветься?
