С помощью кольца Джоэн — теперь — кольца Робийярда — мы проплыли три дня, пока нас не нагнал настоящий северо-восточный ветер, который идеально подходил для того, чтобы наполнить паруса. Спустя еще четыре дня, на протяжении которых тот же холодный ветер промораживал мои кости, я, наконец, увидел Глубоководье — безопасный порт и, быть может, даже теплую постель.
Волнение на палубе привлекло мое внимание. Я поглядел вниз из своего небольшого ведра, чтобы увидеть происходящее. Все моряки Дюдермонта внезапно покинули свои посты. Около половины команды направились к трюму, в то время, как остальные члены экипажа собрались вокруг пиратов, которые выполняли обязанности на палубе. Моряки двигались дисциплинировано и слажено. Словно боевой отряд, — подумал я, когда их оружие скользнуло из ножен.
— Эй, — крикнул я вниз. — Что там происходит?
Робийярд, который наблюдал за событиями с палубы, крикнул в ответ:
— Просто сиди на месте. Скоро все закончится.
Я уже спустил ноги на первую ступеньку лестницы, не собираясь останавливаться, но слова мага оказались верными. Когда я спустился на палубу, пираты были обезоружены и окружены командой Морской Феи.
Я бросился вниз.
Но снова пришел слишком поздно. Я нашел остатки пиратского экипажа также согнанными и запертыми на гауптвахте. Одна камера была слишком мала, чтобы удержать даже половину пиратов, и когда захваченных на палубе посадят внутрь, гауптвахта будет опасно переполнена.
Я оглядел пленников, испытывая некоторую надежду, что Джоэн, возможно, удалось ускользнуть. Но увы, её изумрудные глаза впились в меня, мерцая в толпе.
— Мэймун, я… — начала она, но голос капитана Дюдермонта прервал её.
— Я сделал то, что должен был, — сказал он, шагая в комнату.
Джоэн перевела взгляд на Дюдермонта. Глаза девушки гневно сощурились.
— Ты солгал нам, — сказала она, и несколько человек присоединились к её протесту.
— Десять дней в крошечной камере было бы жестоким и, пожалуй, последним решением для многих из вас, — ответил капитан. — У меня не было желания причинять лишние страдания.
— Ой, он имеет в виду, что мы были нужны ему, чтобы разламывать лед и связывать паруса, — прорычал один пират.
— Я имел право отправить вас на дно. Мой экипаж тогда ел бы лучше, — напомнил им Дюдермонт.
— Тогда тебе пришлось бы вначале сразиться с нами, — бросил один из заключенных. — Лживый пес.
— У меня не было ни малейшего желания убивать вас, сэр. Даже сейчас, — ответил Дюдермонт.
