— Ну-ка, Кольо, займись этим, — говорю шоферу, а сам покуда начинаю осматривать ателье.
Осмотр, в сущности, занимает не более двух минут. Резко переворачиваю кушетку, и передо мной — квадратная крышка в полу. Открываю ее и направляю в отверстие луч фонаря. Он освещает самодельный цементированный погреб небольших размеров. И первое, на что падает луч фонаря, это тщательно связанное скрюченное человеческое тело. Марин.
Тело шевелится, и я обращаю внимание Доры на этот факт, чтобы предотвратить намечающийся у нее обморок. Зову Кольо, общими усилиями вытаскиваем живой тюк на поверхность и начинаем его распаковывать. Когда мы выдергиваем тряпку, засунутую в рот Манева, мужчина некоторое время делает попытки восстановить запасы воздуха в легких и только после этого выдыхает:
— Еще немного, и я бы задохнулся.
— А кто вас тут устроил?
— Филипп.
— «Кто выбил тебе глаз? — Брат мой», — изрекает назидательно Кольо, любитель цитат.
— Как это произошло?
— Только я вернулся домой в семь с чем-то, вижу, он ждет меня в своем «БМВ» около дома. «Скорее, говорит, случилось нечто ужасное!» «Что случилось?» — спрашиваю. «Дора, говорит, отравилась». «Как, где, когда?» «Садись, говорит, по дороге все объясню». Сел я, поехали, и он по дороге стал мне рассказывать бессвязно, что, вернувшись недавно в «сарай», он не нашел на месте ключа, который оставил утром, толкнул дверь, она была не заперта, а в комнате лежала Дора, без сознания. «Шесть пустых трубочек от люминала валялись возле нее, полная гарантия смерти, хорошо, что рядом живет знакомый врач, я его нашел, и он тут же принял меры. Сейчас, говорит, она вне опасности, по крайней мере, так сказал врач, но я в этом не уверен». В тот момент все это показалось мне совершенно правдоподобным, я только спросил: «Зачем, ты думаешь, она выбрала для этого «сарай»?!» А Филипп: «Это же ясно, зачем — чтобы мне отомстить за то, что я рассказал тебе о ней. Разве я знал, что она будет так сильно это переживать?» Ну и в том же Духе, а я был так ошарашен, что мне даже в голову не пришло в чем-то усомниться.
Манев устало смотрит на меня, в глазах еще какое-то смятение, и просит:
— Если можно, немножко воды…
Дора выбегает и приносит стакан воды. Марин выпивает воду большими, жадными глотками и вытирает рукой губы. Пальцы его, онемевшие от веревки, еще дрожат.
— Что было потом?
— Приехали сюда, и Филипп, как вылез из машины, сразу побежал к даче, — ясно же — положение тревожное, и я, понятно, побежал за ним. Он на пороге пропустил меня. Я вошел, и пока оглядывался, что-то меня ударило сзади. А когда я опомнился, уже лежал связанный в темноте.
