— А Личев, бывший муж хозяйки?
— О таком я вообще никогда не слышал. — Он замолкает, но тут же добавляет: — Впрочем… — И снова замолкает.
— Ну-ну, говорите!
— Я вспомнил кое-что, но, понимаете, не могу ничего утверждать… и… сами понимаете, бросать такие обвинения…
— Говорите, не стесняйтесь. Обвинения будем держать в резерве.
— Как-то Магда рассказала мне, что хозяйка и ее муж вымогали у Асенова доллары… заставляли его платить им долларами или что-то в этом роде, но я, конечно, ничего не могу утверждать.
— Понятно. Будет принято к сведению.
Потом я встаю и добавляю:
— У меня машина. Если вам нужно в город…
— Спасибо, — улыбается Филипп. — Но мне надо думать и о возвращении. Предпочитаю свою таратайку.
— Ладно. Благодарю вас за сведения. Ничего, ничего, не провожайте.
И, дружески помахав рукой, я выхожу в синеватые сумерки наступившего вечера.
Экскурсии на природу, разговоры с любезными собеседниками, обсуждение проблем искусства — все это прекрасно. Плохо только, что мы топчемся на месте. Точно так же, как и в личных делах. Замечу попутно, что преданному вам Петру Антонову надлежало стать главой семьи. Скромный обед должен был состояться под Новый год: новый день, новое счастье. Только счастье не явилось на назначенную встречу. Вместо него явилось очередное происшествие.
Совершенно загадочная история. Снова комната на последнем этаже, запертая изнутри, с окнами, тоже тщательно закрытыми изнутри. Другими словами, классическая мистерия «закрытой комнаты». А на кровати, как можно догадаться, прилег отдохнуть от земных забот соответствующий усопший. Экспертиза установила отравление. Убийство или самоубийство? У покойника хватало конфликтов, подходящих для того, чтобы обеспечить ему насильственную смерть. Конфликтов в основном деликатного свойства. Охотничья натура, притом с уклоном к браконьерству, два-три набега в запретную брачную зону ближнего. Самовольные расправы и неоднократные угрозы со стороны потерпевших.
И все же: убийство или самоубийство? Спустя пять дней выяснилось, что ни то ни другое. Выпил человек, стало, по- видимому, плохо с сердцем, принял несколько успокоительных таблеток, и в организме образовался смертоносный коктейль. Вот так и бывает, когда не знаешь, чего хочешь: сначала пьешь, чтобы повеселиться, потом глотаешь таблетки, чтобы успокоиться.
В общем, эта история быстро прояснилась и возникла она только для того, чтобы сорвать запланированное скромное мероприятие. А потом появились другие заботы, и дело опять отодвинулось. И не то чтобы мы не могли головы поднять из-за роста
