— Ничего не поделаешь, — говорю тихо. — Сложная международная обстановка, нехватка валюты… Будем надеяться, что дела пойдут лучше.
— Будем надеяться, — соглашается Филипп. — А до тех пор одним — разглядывать фотографии, другим — разъезжать по свету…
— Вы имеете в виду своего брата?
— И его тоже.
— Но он ездит по делам.
— Я знаю. Но все-таки ездит.
— Вы, кажется, не очень привязаны к своему брату?
— Нисколько.
— А точнее?
— Как вам сказать… Конечно, он брат мне, и иногда я чувствую, что брат, но только иногда…
— Насколько мне известно, он вам помогал.
— Да, давал подачки. Марин помогает, как милостыню подает. Обо всем его надо просить, и притом хорошо просить, тогда он преисполнится чувства собственного благородства, раздобрится и подкинет какую-нибудь ерунду.
— А сами вы не брали, если он не подкидывал?
Хозяин испытующе смотрит на меня секунду, потом неожиданно начинает хохотать, смех у него звонкий, мальчишеский:
— Ха-ха-ха, и это бывало… — Через мгновение он снова становится серьезным и объясняет: — Я брал не для того, чтобы взять, а для того, чтобы позлить брата. Однажды даже переборщил… — И он в нескольких словах рассказывает мне историю с долларами, деликатно умалчивая только о действиях Доры. — Естественно, если бы я знал, что деньги казенные, я бы этого не сделал, — добавляет Филипп. — Но как я мог предполагать такое? Я думал, что доллары принадлежат Марину, и сказал себе: пусть помучается немного за границей так, как я мучаюсь тут каждый день…
— Вам действительно нелегко живется?
— Нет, сейчас уже нет. Год, как не могу жаловаться. Получаю даже больше заказов, чем могу выполнить. Видите вон там, — он махнул рукой в сторону стола перед окном, — это все эскизы. Но вы же знаете, деньги — это еще не все.
— А чего еще вам не хватает?
— Я вам отвечу, если это действительно вас интересует.
Но вместо ответа он вынимает из кармана пачку «БТ», предлагает мне сигареты и, едва мы успеваем закурить, наклоняется ко мне и произносит вполголоса, но многозначительно, как бы изливая душу:
— Удачи мне не хватает, товарищ инспектор, удачи!
— Ну, это вообще дефицитный товар, — замечаю я.
— Да, но не для всех. Для брата моего, например, это вовсе не дефицит.
Филипп поднимает руку, словно для того, чтобы предварить некое замечание с моей стороны, хотя мне и в голову не приходит возражать, и продолжает:
— Разумеется, Марин работает, и работает крепко. Целые ночи портит зрение над своими чертежами. Но я разве не работаю? Я разве не просиживаю точно так же ночи над этим столом? И каковы результаты? Один — всеми признанный архитектор, талант, баловень судьбы, а другой — ремесленник, работяга на сдельщине…
